Ника выдохнула, подумав, что в такой ситуации можно и слегка "крышей" тронуться.
"Ну да, пускай "крыша" полетает по окрестностям, проветрится на свежем воздухе", – нервно хихикнула она.
– Я наслаждалась этими снами, – тихо призналась брюнетка. – Они дарили мне совершенно иные ощущения, чем от обыденного существования. Пусть даже я никогда и не жаловалась на свой вариант реальности. Но я всегда хотела нечто большее, хоть и не понимала этого до конца. И все мои глупые выходки и дурацкие поступки как раз были попытками уйти от реальности, превратить её в нечто дикое и восхитительное.
– Надо было превращать в Карлсона, который живёт на крыше, – мрачно прокомментировала Ника, не зная, что делать и куда бежать. Бросать подругу ей и в голову не приходило, и она прикидывала, сможет ли уволочь её, если той станет совсем худо.
И она была почти уверена, что они действительно попали в очень опасное место. И ей даже не надо было видеть запрещающих и предупреждающих указателей, чтобы убедиться в этом.
Интуиция буквально вопила, словно сирена в Сайлент Хилле. Собственное тело тоже предало и стало дрожать. Она вскользь подумала, что рада хотя бы тому, что не обделалась от страха.
А ужас накатывал волнами, будто болезненные судороги, постепенно погружая в бездну отчаянья.
Ника со стыдом подумала, что уже бежала бы, куда глаза глядят, наплевав даже на лучшую подругу, которую ещё пару минут назад мысленно клялась не бросать, если бы не застыла на месте от шока.
– Ты видишь, – вновь заговорила Алла таким голосом, который напомнил Нике восторженных сектантов-проповедников, – что это здание буквально переполняет реальность, господствуя в этой мини-вселенной? И только часть Дома появилась в нашей реальности, благодаря нашей с тобой ведьмовской силе, которая распустилась, будто два чёрных цветка под звёздным небом.
– Угу, конечно, – злость на подругу, лепечущую сущий бред восторженным голосом радостной девочки, которой подарили билет в Диснейленд, победила даже ледяной ужас, сжимающий внутренности. – Я всегда была злой колдуньей, поэтому меня никто и никогда не любил.
– Тебя не любили, потому что ты – нищая. А люди обожают только тех, с кого есть что брать, – почти нормальным тоном отозвалась Алла меланхолично, явно не осознавая, что несёт.
По крайней мере, Ника надеялась, что в здравом уме и твёрдой памяти та не стала бы её оскорблять.
Они немного помолчали, глядя на мёртвые окна высокого здания, окружённого покосившимся деревянным забором, разрисованным забавными или очень неприличными граффити и узнаваемым словом из трёх букв, без которого сложно представить забор в любой из стран СНГ.
