— Привет, Омер. — прозвучал в трубке ее голос, сочный и сладкий тембр которого у него всегда ассоциировался со вкусом манго.
— Привет. — ответил он после небольшой заминки. — Вот уж не ожидал...
— Еще бы... — смеясь, ответила она. — Я звоню по делу. — и не дав ему вставить слово, зачастила. — Может знаешь, мой муж довольно известный деятель в сфере искусства и меценат. Сейчас он организует выставку картин иностранных художников, рисующих Италию. Я вспомнила о тебе, ты ведь когда-то увлекался живописью. Можешь поучаствовать... Что скажешь?
— Скажу, что ты меня огорошила. — Омер давно отвык от такой напористости. — Сейчас я рисую меньше, чем раньше, времени свободного почти нет.
— Ой, да ладнооо... — протянула Лаура. — Просто ты перфекционист, картина давно готова, а ты все ее рассматриваешь, все что-то правишь. Дашь три картины к показу?
Омер задумался. — Надо посмотреть... Время есть?
— Нет. — отрезала она. — Мыслительные процессы оставь для написания статей.
Он не стал ей говорить, что в силу вынужденных обстоятельств давно поменял вид деятельности. Зачем? Это ее совершенно не касалось.
— Ладно. — согласился он. Мужчина знал бульдожью хватку своей бывшей подружки, гораздо проще было согласиться и сберечь тем самым свои нервы. — Думаю, три небольших картины найду, вышли мне на почту адрес, куда я должен их отправить, и, кстати, крайний срок когда?
— Начало апреля. Выставка в конце мая. Приезжай с подружкой. Чао! — отбарабанила она и отключилась.
С подружкой? Ну, разве с одной из тех, которых сердобольная тетя Нериман пыталась все время ему сосватать, считая, что в его двадцать девять лет оставаться холостым уже неприлично для мужчины его положения, так как это может затормозить его карьерный рост. Пытаться что-то объяснить ей было совершенно бесполезным делом, она, улыбаясь, слушала его, хлопая большими голубыми глазами, а потом выдавала фразу типа: «У меня есть одна знакомая. У нее дочь шикарная блондинка...» и на этом, как правило, беседа с его стороны заканчивалась, дядя, слушавший их разговор, многозначительно улыбался племяннику и, обращаясь к нему, произносил всегда одну и туже фразу:
— Сегодня прекрасная погода, не выйти ли нам в сад... — и громче в сторону кухни. — Мине, завари нам свежий кофе. — и под неодобрительным взглядом жены, пропустив Омера вперед, удалялся на свежий воздух поболтать о текущих политических новостях.
Он стал последним пассажиром, вбежавшим в салон самолета перед тем, как стюардесса закрыла дверь, несмотря на ранний рейс, свободных мест не было, он летел Боингом в эконом-классе и специально взял билет на крайнее кресло в правом ряду у аварийного выхода, так как там было увеличенное пространство для ног, что с его ростом было очень важно для комфортного полета. Свое место он увидел еще издали, его соседками оказались молоденькие хорошенькие девушки, он учтиво поздоровался с ними, и они тут же зашептались между собой. «Меня обсуждают», — догадался Омер, улыбаясь, взглянул на соседей в центральном ряду и обомлел: через два кресла от него сидела ОНА, рыжеволосая девушка, занимавшая его мысли с момента того нескромного поцелуя у кафе «Мано».
