Воздух пропитался запахом крови, вскрытых желудков, опорожняющихся кишечников, извергающихся каловых масс. На небольшой полянке творилось сущее безумие, еще буквально две минуты назад не сулившее мне ничего хорошего. Теперь же счет был иным, не обращая внимания на вцепившихся в меня тварей, я кидался к одному врагу за другим и разрывал их на части, безудержно полосуя вдоль и поперек, круша кости и вгрызаясь зубами. Их попытки повалить и добить меня злили еще больше, а поступающие от каждой отнятой жизни силы восстанавливала дисбаланс в мою сторону все быстрее и быстрее. Они просто не успевали нанести настолько серьезные повреждения, что бы прекратить эту безудержную пляску смерти. Я учился. И я убивал. Восполняя себя. Замкнутый круг. Вскоре поток уже лился не переставая, и весь красный от чужой и своей крови, я носился из одной стороны в другую, калеча, убивая, упиваясь своей силой, своей неуязвимостью и безнаказанностью.
Совсем скоро все было кончено, четырнадцать трупов, четырнадцать отнятых мною жизней много чего позволили о себе узнать. Выжить оказалось совсем не просто, и вряд ли дальше будет проще, но теперь уже есть с чем начинать, есть от чего отталкиваться.
Я мрачно оглядел учиненное побоище. Мясорубка. Вот цена, заплаченная за мою жизнь. Больше ни секунды не задерживаясь, свернул в примеченный только сейчас проход между, казалось бы, монолитной стеной стволов и помчался прочь. Чувства были противоречивые. Нагромождение событий лавиной обрушилось на голову и просто погребло под своей тяжестью, что-то отрубив из прошлого мира. Мелькающая мрачная растительность больше не производила угнетающего впечатления, не давила на мозг, не удручала. Только так и должно выглядеть место, для такого как я. Именно здесь начнется новая жизнь, и именно отсюда я выйду опять, что бы принести кровавый хаос тем, кто самовольно вторгся в мою жизнь. Я не стану убегать, не буду прятаться, я сам стану кошмаром, безраздельно властвующим над всем сущим. Чудовище во мне довольно заурчало, удовлетворенное тем, что его наконец-то приняли, отринув прошлое и шагнув в настоящее. Теперь все будет иначе, так, как того захочу я.
С тех пор прошло несколько недель, а то и месяцев, не знаю, не считал. Пробегая в день десятки километров как-то трудно зацикливаться на уплывающих сутках, особенно здесь, когда солнечного света иногда не видно, по ощущениям, несколько дней. Все сливается в монотонную полосу охот, засад, поиска ночлега, когда несколько часов кряду ничем не заканчиваются и понимаешь, что уже начинаешь уставать. С каждым днем я все глубже и глубже забирался в лес, становившийся все мрачнее и враждебнее, иногда даже приходилось уступать дорогу тому, чего я просто не понимал, и элементарно опасался. Слишком странные вещи приходилось видеть, и разбираться в них мне уж точно не хотелось.
