Зависть противное чувство, которое вечно настигало меня, когда я смотрела на эту выскочку. Да у неё кроме бюста ничего не было выдающегося, даже крохотных зачатков ума и тех не наблюдалось, однако эта девица умудрялась пробиваться вперёд, имела успех как на личном фронте, так и на профессиональном поприще.
Это не могло меня не злить, и я себя постоянно одёргивала. Мне нестерпимо хотелось утереть Инге нос, чтобы она посмотрела на меня как на соперницу и усомнилась в своей красоте, в том единственном, чем она гордилась. И я могла это сделать, да только Инга не узнает меня такой, какая я была сейчас, а раскрывать истинное имя не хотелось. Стоило поблагодарить Шандара за его отповедь. Теперь я точно знала, чего хочу — стать знаменитой. Надоело прятаться в чужой тени. Я достойна лучшей доли.
Но все мои мысли пришлось оставить на потом, сейчас главное — это Лилия. Она встречала нас тёплой улыбкой и крепкими объятиями. В палату нас с сестрой пустили в обществе профессора и зятька. Профессор Эринке объяснял манаукцу, как проходила операция, что было вырезано, что подлежит восстановлению, а что никогда не исполнится. Радостный момент растаял под натиском страшного диагноза.
— Но всё это я озвучивал госпоже Яриной перед операцией.
Я смущённо молчала, совершенно не зная, как приободрить младшую. Самой мне было рано думать о детях, Лилии тоже. Но в моём случае я знала, что они у меня будут, а вот у неё нет.
— Я понимала, на что шла. Не расстраивайтесь, — старалась успокоить нас сестрёнка и вернуть радость в наши сердца.
— Мы подумаем об этом позже, когда придёт время, — заверила я Лилию, но поглядывала при этом на Розу. Вот кто точно не успокоится и будет искать возможности исправить несправедливость.
— Да, мне же пока рано о детях думать, — подхватила мой настрой Лилия.
Но Роза лишь стёрла слёзы и отвернулась к Шандару.
— К сожалению, такова была цена за жизнь госпожи, — вмешался профессор Эринке, говоря жестокую истину.
Шандар попытался обнять невесту, но сестра слишком гордая, чтобы показывать кому бы то ни было свои слёзы, и она, извинившись, вышла из палаты.
— Ну вот, — расстроенно шепнула Лилия, а я сжала её пальцы.
— Не переживай, она успокоится и вернётся.
Младшая кивнула мне, поглядывая на закрывшуюся за Розой дверь.
— А когда Лилию можно забрать? — спросил манаукец у притихшего профессора.
— Завтра, думаю, завтра. Дождёмся ответов анализов и решим этот вопрос завтра.
Я натянуто улыбалась сестре, представляя, как ей было тяжело. Одна в палате среди незнакомцев в белых костюмах. Полностью здоровая, а придётся ещё ждать.
