«Только что провозгласил я, убогий, — рассказывал иеродиакон Серафим, — «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны», и наведя орарем на народ, окончил: «и во веки веков», — вдруг меня озарил луч как бы солнечного света и увидел я Господа Бога нашего Иисуса Христа, во образе Сына Человеческого, во славе сияющего Неизреченным Светом, окруженного небесными силами, ангелами, архангелами, херувимами и серафимами, как бы роем пчелиным, и от западных церковных врат грядущего в воздухе. Приблизясь в таком виде до амвона и воздвигнув пречистые Свои руки, Господь благословил служащих и предстоящих. По сем вступил во святой местный образ Свой, что по правую руку Царских врат, преобразился, окруженный ангельскими ликами, сиявшими Неизреченным Светом во всю церковь. Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса Христа, удостоился особенного от Него благословения. Сердце мое возрадовалось чисто, просвещенно, в сладости любви к Богу».
После этого явления отец Серафим еще больше стал уединенно молиться, все чаще он уходил по вечерам в свою лесную келию и проводил там в молитве целую ночь, и лишь к утру возвращался в Саров.
V
В почин сентября 1793 года иеродиакона Серафима епархиальное начальство вызвало в Тамбов и там рукоположило во иеромонаха. С этого времени, пока батюшка жил в самой Пустыни, он ежедневно приобщался Святых Таин. Облеченный благодатию священства, благоговейно и с любовью проходит он служение Святой Церкви. Подобно Серафиму небесному, он всецело предает себя на служение Богу, молитвенно бодрствуя пред Ним день и ночь; забывает о пище и питье, и сожалеет, что нуждается в отдыхе и не может беспрерывно служить Богу. Задачу его жизни, по его собственному выражению, составляет теперь «окончательное устройство дома души». Отныне он «носит в своей груда сердце, как воск, таявшее от неизреченной сладости посещавших его небесных видений».
В это время отец Серафим был уже достаточно подготовлен к трудному и великому подвигу — пустынножительству. Вскоре скончался настоятель монастыря, архимандрит Пахомий, перед смертью благословил он отца Серафима на подвиги в уединенной пустыни. 20 ноября 1794 года, тридцати пяти лет от роду, иеромонах Серафим удалился в пустынную келию, расположенную в 5-6 верстах от монастыря, в дремучем лесу, вблизи речки Саровки. Поводом к переселению послужил тяжкий недуг: от долгого стояния в храме и на домашней молитве у него начали опухать ноги и открылись раны. Лесная келия была простой избой с печью, сенями и крылечком. Вокруг келии разбит небольшой огород, который по весне и летом, возделывал отец Серафим; был у него и пчельник. Одежда батюшки была самая простая и грубая: на голове поношенная камилавка, на плечах белый полотняный подрясник, руки в кожаных рукавицах, ноги в бахилах (кожаных чулках) и лаптях. На груди открыто висел медный крест — матушкино благословение, за спиною сумка, а в ней Евангелие.
