Гермиона хвалила ее прекрасную, стройную фигуру, сияющие голубые глаза, которые создавали такой необычный интригующий контраст со смуглым цветом кожи, и грациозную осанку. Хелена чувствовала себя комфортно в своей наготе.
Уже более недели она находилась в Миттербаде, после того как доктор фон Гартунген порекомендовал ей временное пребывание на красочной вершине, в их филиале, который относился к санаторию Гартунгена. По его мнению, смена обстановки могла еще больше способствовать укреплению организма Хелены.
Георг Бахмайер сразу же выразил свою готовность сопровождать ее, они сели в поезд и отправились через Роверето и Боцен в Мерано. На повозке они доехали до местности Лана, где и остановились на ночь. Заключительная поездка на лошадях в Миттербад следующим утром добавила к без того утомительному путешествию три тяжелых часа, хотя они и были вознаграждены за свои старания грандиозными видами ярко-зеленых лугов, горных хребтов, покрытых лесами, и заснеженных вершин Альп.
В Миттербаде Хелена сразу же почувствовала себя хорошо. Здесь все было сказочнее и проще, чем в Риве.
Гермиона фон Пройшен работала быстро. Карандаш, казалось, сам скользил по бумаге, тихий скрежет сопровождал каждый его штрих.
– Вы часто работаете над портретами? – спросила Хелена.
– Время от времени, – ответила Гермиона. – Преимущественно я пишу натюрморты. Необычные натюрморты, ими я и прославилась.
– Насколько необычные?
Гермиона наклонила голову и прищурила глаза, концентрируясь и переводя взгляд с картины на Хелену и обратно.
– Мои картины ориентированы на исторические модели. Часто я все же выбираю необычный формат, иной раз неординарный фрагмент изображения.
– Это интересно. А вы не планировали заняться новым стилистическим направлением, которое сейчас в моде?
– Вы имеете в виду модерн? О нет, это не истинное искусство. Это детские картинки, – пренебрежительно сказала Гермиона.
– Во Франции это называется арт-нуво. Мне этот новый стиль кажется очень интересным, – возразила Хелена.
Постепенно ее левая стопа начала покалывать. Более получаса она пребывала в одной и той же позе, сидя на табурете, обвязав льняным полотном бедра и скрестив ноги неестественным образом.
– Не шевелитесь! – упрекнула ее Гермиона. – Вы француженка, не так ли? Вас выдает легкий акцент.
– Верно! Я выросла в Париже. У моих родителей там было шоколадное производство.
– А, такая же специализация, как и у вашего мужа, – констатировала Гермиона.
