Он привёл Стивена к магазинчику у канала. В лавке с двумя стеклянными витринами, расположенными по бокам от распахнутой двери, сидела толстая неряшливая батавка.
— Джентльмен желает купить куклу, — сказал рулевой. — Куклу, — повторил он погромче, дёрнув рукой и головой как марионетка.
Тусклые глаза неряхи подозрительно прищурились, но наконец узнав губернаторскую ливрею, она лениво поднялась, пропуская их в лавку. Выбор ограничивался полудюжиной фигурок, демонстрирующих одежду, которая была в парижской моде несколько лет назад. Торговка задирала им юбки, демонстрируя оборки и самое главное — съёмные панталоны, приговаривая:
— Вот и вот, настоящее кружево.
Полюбовавшись на всё это несколько минут, Стивен, в отчаянии, выбрал три, наименее непристойного вида. Неряха большими корявыми цифрами написала цену на карточке и подала её рулевому, повторяя:
— Да, да, настоящее кружево.
— Она говорит, половина джоу за штуку, — пояснил потрясённый рулевой, поскольку полджоу приблизительно равнялось двум фунтам.
Стивен выложил деньги, и неряха, ехидно ухмыльнувшись, добавила к свёртку три бесплатных ночных горшка.
— Ну, не знаю, — заметил рулевой, — кажется, я никогда не видел у китайских девочек ничего подобного. И даже у мавританских не видел.
Пока губернаторский баркас шел к джонке, Стивен размышлял о своём внезапном разорении, однако поверхностно, не углубляясь в природу своих чувств или, точнее, ощущений, появляющихся где–то в подсознании. В данный момент он вряд ли осознавал что–то кроме общего чувства потери и некой тревоги. В бою к нему нередко приносили тяжело раненых, которые не сознавали случившегося, особенно, когда не видели рану.
«Мне нужно постараться не думать об этом хотя бы неделю», — сказал он себе. Он и прежде поступал так с разного рода неудачами, потерями и изменами, и хотя по ночам его, случалось, тревожили кошмары, да и другие минусы имелись, всё же это казалось лучшим способом справиться с бедственной ситуацией и не дать эмоциям выйти из–под контроля. А потом всё часто оказывалось куда менее значительным, чем выглядело изначально, в смятённом состоянии духа.
На борту джонки он подозвал Май–Май, Лу Мен и Пен Цзяо и вручил им подарки. Девочки вежливо благодарили и кланялись снова и снова, разглаживая аккуратно свёрнутую обёрточную бумагу, но по их удивлённым взглядам на кукол и даже возмущению при виде разукрашенных ночных горшков было понятно, что Стивен не доставил им того удовольствия, на которое надеялся, правда, некоторая доля сомнения тут всё же оставалась.
