Через несколько палуб и трюмов Стивен услышал, как барабан отбивает «Ростбиф старой Англии», созывая офицеров на обед:
— Простите меня, мистер Макмиллан. Капитан очень требователен по части пунктуальности.
«Ростбиф» в этот день оказался остатками бабируссы, приготовленными частью на английский, а частью — на китайский манер, множеством мелких яванских блюд, а затем — лучшим супом из ласточкиных гнезд, который кто–либо рангом ниже китайского императора имел когда–либо шанс попробовать.
— Думаю, джентльмены, — произнес капитан через две минуты после того, как они выпили за здоровье короля, — что мы привелись к ветру. Доктор, не попросите ли Ахмеда сбегать на палубу и посмотреть, что там творится?
Ахмед вернулся мгновенно, и, кланяясь, сообщил успокаивающим и молящим голосом, что они останавливаются и спускают паруса, чтобы дать возможность подойти пирату. Пират в два раза больше джонки. Ли По сказал, что бегство и невозможно, и нежелательно — ничего хуже не придумаешь.
— Из огня, да в полымя, — заметил Эдвардс Стивену, стоя на бухтах троса прямо за Джеком и офицерами, разглядывая необычно крупное боевое проа, прямо с наветренной стороны, и гребущее к ним каноэ.
— Если позволите, сэр, — тихо попросил Рид, — могу я с вами разделить бухту?
— Конечно можете, мистер Рид, — заверил Стивен. — Возьмите мою руку, и ради Бога, не повредите культю об эту деревянную штуку. Зрелище того, как пропадает столь прекрасная работа, разобьет мое сердце.
Вернувшись к секретарю, он продолжил:
— Очень образно, мистер Эдвардс, но, если простите, не совсем точно. Из огня да на угли будет точнее, потому что малайцы своих христианских пленников всегда зажаривают на углях. Тех, кого не распинают. Вы об этом можете подробно прочесть у Ж. — Б. Дюальда{8}.
— Не испытывал бы такого острого желания стать вероотступником, если бы не забота о договоре, — ответил Эдвардс.
Каноэ подошло к борту. Вождя и двух его лейтенантов встретили около того, что на джонке заменяло входной порт. Ли По и его помощники низко и почтительно кланялись. После первых слов Ли По вождь с изумлением уставился на английских моряков, морских пехотинцев (уже в старых рубахах и штанах), офицеров и, наконец, на Стивена. При этом выражение его лица сменилось на искреннюю радость, и он помчался вперед с протянутой на европейский манер рукой.
— Ван Да, дорогой, как поживаете? — поинтересовался Стивен. — Уверен, вы узнали капитана Обри и его достойных офицеров? И мистера Эдвардса, хранителя драгоценного соглашения?
