Какое уж тут удовольствие! Ведь, чтобы добраться до пика, нужно ценить мужика, с которым ты спишь. Во всяком случае, мне так казалось…
Откуда мне знать про какие-то пики? Если солдат суёт в задницу член, разве тебе до оргазмов! Думаешь только о том, как остаться в живых. Потом, рыдаешь от боли, пытаясь посрать.
— Я принёс порошок! — Мурлыка нахмурился. — Эй! Ты чего вся трясёшься? И кровь…
— Благодарю! — я подставила руку, и Мурлыка насыпал в ладонь. — Не парься, я в норме.
Мурлыка поставил на раковину красный флакон с надписью «Gucci Rush».
— Подарок от Златы, — он изобразил её грудной голос: — Щоб пахла, як дівчина.
— А по-простому, чтоб не воняла говном.
— Может, хочешь курнуть? Девки все уже пьяные, а Семёныч закрылся со Златой.
— Ты же знаешь…
— Знаю. Ты — дура! — мальчишка зашёлся безумным смехом. — Тогда так посидишь, повтыкаешь!
Конечно же, я согласилась. У меня не особенно много друзей.
Только Мурлыка.
Когда мы вышли на крышу, звёзд ещё не было. День догорал, солнце падало за горизонт.
Мы уселись на парапет, свесив ноги. Я зажмурилась от удовольствия — когда раскалённый за день бетон греет жопу, это одно из самых восхитительных чувств. А если болтать ногами, то можно представить, что ты — шагающий по степи великан.
Внизу был бетонный забор, защищающий лагерь от золотого океана степей. С проходившей поблизости железной дороги ветер нёс резкие запахи и грохот порожнего товарняка. Левее был лес и развалины старого корпуса, за которыми возвышалась ажурная радиовышка. А совсем далеко блестел Днепр.
Мурлыка стал забивать косячок.
— Как думаешь, если лебедя трахнуть, а он не самкой окажется — это сочтут извращением?
— Лебеди или люди? — задала я встречный вопрос. Мальчишку «ответ» устроил.
К Мурлыке нужно привыкнуть. Только начнёшь говорить с ним серьёзно, как он что-то ляпнет такое, что сразу теряешь нить разговора. Он говорит: «это всё потому, что грибы создают необычные связи нейронов». Но думаю, он делает это специально — чтобы выбить меня из проторённой колеи.
— Мур, почему питалки и даже Семёныч не боятся пускать нас на реку и в лес? Всякое может случится!
— А к спонсорам почему не боятся? А в город? — он усмехнулся. — Разве не видишь, всё уже вышло из-под контроля. Если коробку открыл, и бабочки разлетелись, то фиг их назад запихнёшь.
— Какие мы бабочки… Нам не взлететь…
— Мика? Ты для чего на крышу приходишь?
Странный вопрос! Здесь так хорошо! А почему, я не задумывалась.
