Я — уже больше не я.
Я — это страх.
За кухонной дверью, за рифлёным стеклом, я вижу тень, и закрываю ладонью рот.
Как удержаться, как не закричать?
Вот только, чем тишина мне поможет? Я ведь не прячусь за шторой, я сижу в центре кухни за обеденным белым столом!
Тень уже на пороге. Это мальчишка — почти такой же, как я. Такого же возраста, может немного постарше. С такими же ручками, ножками — которые месяц назад, когда он ещё не ходил на двоих, были мягкими лапами. С таким же хвостом — правда, чуть подлиннее. С точно такой золотистой и переливчатой шерстью — только немного другая расцветка. Точно такие, как и мои, голубые глаза.
Они глядят на меня, и они не пустые, как у всех взрослых. В них апрель и весеннее ясное небо, которое я никогда не увижу, ведь в руке Ягуара нож — огромный, чёрный и страшный.
Мальчишка подходит ближе. В глазах я читаю решимость. Этот не струсит, хоть от ночного горшка — миллиметров сто.
Впрочем, кого тут боятся, ведь Стая ушла! Двухмесячной девочки, у которой от страха течёт по ногам?
…Текло по ногам. Было страшно — предельно, и так же предельно приятно. По обмякшему телу бежали мурашки.
Пси-атака! Самая мощная в моей коротенькой жизни.
— Ну как? Отошла? — сказал-передал Ягуар. Он был спокоен. Почему бы и нет, ведь оружие голокожих теперь у него, а у меня — лишь вонючая мокрая шерсть.
Оружие… На что я надеялась, зачем я его доставала?
Впрочем, Ягуар не сможет меня так просто убить — не имеет права. И пистолет он обязан вернуть — если я покажу интеллект, докажу своё право на жизнь…
— Существует ли замкнутая выпуклая гиперповерхность, у которой гауссова кривизна является заданной функцией единичного вектора внешней нормали? — Ягуар прищурил глаза. — У тебя пять минут.
Ну вот, я получила Задачу.
Мы сидели лицом к лицу, на паре бетонных блоков, под которыми таял сырой залежалый снег.
Ягуар был похож на другого — того самого мальчика, который когда-то давно, семьдесят дней назад, спас мою жизнь, не убив.
Что ж… Наше существование наполнено злым сарказмом. Один Ягуар не убил, а другой убьёт.
Тотбыл совсем молодой, без кисточек на ушах, ещё не способный к пси-нападению.
От воспоминаний мои ушки дёрнулись, и Ягуар произнёс:
— Только попробуй!
Подумал, что я собираюсь напасть? Смешной! Куда мне против него!
— Юка! Ты понапрасну теряешь секунды!
Имя! Откуда он его знает? Неужто умеет копаться в чужой башке?
Я знала, что если не выдам решение, то Ягуар отрежет мне грудь — самый лакомый кусок тела, изнасилует и убьёт. Конечно, при самом плохом раскладе. Он может сделать иначе: грудь отрезать, убить, а оттрахать потом. Или грудь отчекрыжить в последнюю очередь…
