-Ну дорогуша, сказала она сама себе или преодолевай брррр или бросай курить.
Нет уж, лучше пойду за сосну, что-либо менять в своих привычках скажем так, мне уже поздно.
Пройдя по темной алее, Марго вдруг с испугом заметила, что скамейка впереди неё не пуста.
Темная сгорбленная фигура сидела на самом краешке и казалась абсолютно неподвижной. Марго в нерешительности подошла ближе. Большой опыт работы в органах следствия приучил ее к любым экстремальным ситуациям.
- Вы мне снитесь или на самом деле тут сидите, спросила она, присаживаясь рядом.
Меня Маргарита зовут, а вас?
-А я Элеонора Витальевна, ответило существо под черной вуалью.
У меня лицо очень сильно испорчено, не хочу, что б меня кто-то видел, вот и выходу из своей конуры только по ночам, да уж видать не долго осталось, скамейку занимать, вы потерпите еще немного, ответила женщина голосом без каких-либо интонаций, словно у нее в горле работал старый динамик.
Ну, мы так не договаривались возмутилась Марго, кому и сколько это одному богу известно, Вера Марковна вот своими ногами отсюда вышла.
Острая пронзительная боль в боку, оборвала ее монолог и Маргарита замолчала.
Так они и сидели, молча, две женщины две судьбы и общая беда на двоих.
Марго усилием воли взяла себя в руки и сказала, я вот одна на белом свете, а у вас вероятно родня имеется.
-Да опять каким-то механическим голосом ответила собеседница, муж, сын, невестка, внуки все как положено, только вот не хочу я что бы они меня такой запомнили и похоронить себя завещаю в закрытом гробу, а они все равно сюда рвутся, приезжали несколько раз, да я их в палату не пустила.
-Элеонора Витальевна, превозмогая боль, спросила Марго, а вы икону богородицы видели, она часом не у вас?
-Вам и про нее уже рассказали, видела один раз в у Веры Марковны, глаза у богородицы словно живые, смотришь на нее и думаешь сейчас моргнет.
Только видать мне уже никакая богородица не поможет.
Что б уйти от этого разговора, Марго спросила, а Митрича знали, что он за человек был.
-Я у окна почти все время сижу, как-то раз подслушала разговор, Митрича с нашим Пумановым, о каких-то капсулах, лаборатории товаре и конторе. Я мало, что поняла, но Митрич по моему не хороший человек был, даже перед судом господним все людям козни строил.
Договорить ей не дали, к скамейке приближалась еще одна фигура.
Прям не аллея, а место для неформальной демонстрации, подумала Маргарита, вот не спиться людям, поговорить толком не дадут.
