Фелиция тосковала по успокаивающему голосу Мейсона. Всякий раз, когда эмоции угрожали здравой логике, он всегда был рядом. Но она бы поспорила на то, что Мейсон не знал, кто его брат. Даже если бы он знал, как она могла попросить у него совета, прежде чем временно сблизиться с Харстгровом?
Мейсон никогда бы не понял.
Наконец Сабэль остановилась и открыла дверь.
— Прости, что так далеко от остальных. Брэм надеется, что, спрятав тебя глубже под землей, ты будешь достаточно далеко, чтобы не позволить нам использовать магию, если это станет необходимым.
Другими словами, если бы Матиас напал.
Чувствуя смутную вину, несмотря на то что она не могла контролировать силу, Фелиция кивнула и вошла в маленькую комнату, почти заполненную широким матрасом на простом каркасе, заваленном одеялами. С небольшой уборной рядом.
— Спасибо.
— Не за что. У нас не было времени добавить больше, чем нужно.
Ведьма пожала плечами с извинениями.
— Хочешь что-нибудь поесть? Выпить?
Фелиция покачала головой и скинула туфли.
— Просто дай несколько ответов, пожалуйста. Если у тебя есть информация о таких людях, как я…
— Как я уже сказала, я знаю не так много. Но начну просматривать записи деда и принесу тебе все, что найду о Неприкасаемых.
Сабэль подняла голову и послала ей изумленный взгляд.
— Я удивлена, что ты можешь чувствовать ложь, так как ты ослабляешь магию. Но есть некоторые расы, чьи черты являются генетическими, а не магическими. Вампиры, оборотни, феи и, полагаю, Неприкасаемые.
— Видимо.
Фелиция болезненно улыбнулась. Наступила тишина.
Время разобраться с очевидным: спаривание с Харстгровом.
Как это повлияет на ее отношения с Мейсоном? Справедливо ли было думать о женитьбе на нем теперь, когда она знала, что он любит ее, в то время как она никогда не полюбит его так же в ответ? Фелиция прикусила губу. Вряд ли. Но как она могла бросить своего лучшего друга?
Предать его?
В разгар этого потрясения она не могла выбросить Харстгрова из головы. Он пошел на многое, чтобы защитить ее. Но он был тем же мужчиной, который трахнул четырех женщин за одну ночь. Тем же самым, чьи таблоидные подвиги были легендой. Если они спарятся, как скоро он улизнет, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности с кем-то другим?
Насколько это будет больно?
Как от кровавого месива.
Беспокойство смягчило совершенное лицо Сабэль.
— Что бы ты хотела узнать?
Ничего. Все. Фелиция знала только то, что ничего не знала… и она понятия не имела, какие вопросы задавать правильно.
