Лэйн повесила трубку и пристально посмотрела на меня.
— Это был Страйкер.
Обе мои руки на коленях сжались в кулаки.
— И чего он хотел?
— Предложить мне работу, — ответила она. — Разве это не отличная новость?
Я отрицательно покачал головой.
— Нет.
— Нет? Что значит «нет»? Это прекрасная возможность.
Как Лэйн не видела, что он делает? Эта работа была не жестом доброй воли. А способ держать ее рядом. Этот мудак, очевидно, все еще ничего не понял. Лэйн была моей, а ему нужно было двигаться дальше и прекратить преследовать мою девушку. Этого не должно было случиться.
— Ты не можешь работать на него.
Лэйн нахмурилась.
— Ты же обещал, что не будешь жаловаться на любую работу, которую я возьму. Не могу поверить, что ты так себя ведешь. Я знаю, что это не идеальная ситуация, но между мной и Страйкером ничего нет.
У меня вырвался саркастический смешок.
— Может быть, с твоей стороны.
— Ноэль... не будь таким. Мне нужна эта работа.
Я схватил ее за руку.
— Но тебе не нужна эта работа. Я позабочусь о тебе.
Она отдернула руку.
— Я не хочу, чтобы обо мне заботились. Неужели ты не понимаешь? Мне нужна жизнь, в которой есть не только мы, но и независимость. Предложение Страйкера о работе позволит мне оставаться на гастролях с вами и продолжать работать. Его не будет рядом, как ты думаешь. Это наилучшее решение из возможных.
Я сложил руки на груди и попытался спокойно слушать.
— И что это за работа?
Она усмехнулась.
— Создание маркетинговой онлайн-кампании для новой линии мужских ювелирных изделий, которую Страйкер разработал вместе с ювелиром. Это его личный проект.
Я приподнял проколотую бровь.
— Мужские украшения? Я знал, что этот британский ублюдок отчасти гомик.
Лэйн рассмеялась и шлепнула меня по ноге.
— Будь милым.
Я поднял руки, словно защищаясь.
— Что? Просто констатирую очевидное.
Лэйн закатила глаза, и я притянул ее к себе на сиденье.
— Это очень серьезно, Ноэль.
Я вздохнул.
— Я все понимаю. Мне очень жаль, но ты должна признать, что он козел.
— Он очень хорошо ко мне относится.
— Да, потому что хочет залезть к тебе в трусики. Но у меня есть для него новости. Этого не произойдет. Эти трусики принадлежат мне.
Она многозначительно посмотрела на меня.
— А они знают?
Я наклонился и поцеловал ее в губы, прежде чем приблизиться к ее уху.
— Мы оба знаем, что ты любишь выкрикивать мое имя, когда кончаешь. Так что да, они принадлежат мне, — прорычал я.
Лэйн густо покраснела. Я знал, что это грязная борьба, но, когда дело доходило до того, чтобы заявить на нее права, не было никаких правил. Она была моей, и я был не прочь напомнить ей или кому-нибудь еще об этом время от времени.
