Она открыла коробку с заварными булочками. Однако горло тут сжал предательский спазм страха. Правда, через мгновение отпустил, и ее голодный организм проглотил аж целых две булки. "Опять ешь сладкое?" — пронеслось в голове несчастной, и на мгновение ей показалось, что-то был уже не ее внутренний голос, а реальный голос графа Заполье. "Ну и ладно, — пожала она в ответ плечами, чувствуя бегущую по телу предательскую дрожь. — Никто ж не видит, да и есть хочется".
Никто? Валентина начала судорожно вглядываться в темноту, ища горящие глаза серых братьев. "Интересно, а волки тут водятся?" — думала она, не понимая, как не удосужилась спросить об этом своих гостеприимных вампиров заранее. Страшно-то как… В общем, бояться надо было раньше, когда она соглашалась играть роль невесты вампира. Но она ведь не соглашалась — Дору полностью подчинил себе ее волю. Так отчего сейчас выпустил на свободу? Впрочем, какая свобода в клетке в высокой башне и в поле с высоким напряжением?
Однако сейчас Валентиной владел страх иного рода, настоящий, животный — волки не будут столь галантны, как бывшие когда-то людьми вампиры.
— Ну, пожалуйста, заберите меня отсюда, — вдруг вновь в голос заговорила Валентина и почувствовала, как в горле встал солоноватый ком. — Я буду хорошей, честное слово. Я больше никогда не стану опаздывать. Просто в этом чертовом кафе невозможно дождаться заказа, но зато там тепло. Не могу же я целый день мерзнуть. У вас тут не европейские зимы! И я больше никогда не буду есть сладкое! Да я мечтаю не есть сладкое! Это все он, ваш сын!
Валентина швырнула коробку с оставшимися булочками на заднее сиденье, почувствовав, что сейчас разревется. И в самый последний момент сообразила, что для связи с Дору ей не нужен телефон. Достаточно просто выйти на улицу и позвать!
Она вылезла из машины под жуткий снег и потерла руки, надеясь согреть таким простым движением и остальное тело. Не помогло. Тогда, набрав в легкие побольше леденящего даже душу воздуха, Валентина закричала:
— Дору!!!
Ответом стала тишина. Что ж, Валентина решила, что обычное "А", взятое ее совсем уж не певческим голоском, принесет куда больше пользы.
— ААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!! ммммммм… мммммммммммм… ммммм… ммммм!!!!!!!!!!
— Я столько уже раз просил тебя не визжать!
Валентина рухнула в снег в то же самое мгновение, как перестала чувствовать на своих губах кожаную перчатку. Она ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, потому что тяжелая рука слишком долго закрывала ей не только рот, но и нос. Сгруппироваться от неожиданности Валентина не успела, потому растянулась в сугробе в полный рост, и даже растрепанные волосы и те плавно утонули в мягком свежевыпавшем снегу.
