Кто-то из парней пощупал ее зад, она отодвинулась и на русском с забавным акцентом бросила «Не трогай».
— Камю, ты себе что выбираешь из добычи? — оторвал меня Сокол от созерцания.
— Девушку, — бросив быстрый взгляд на разложенное имущество, ответил я.
— Как девушку?! — выразил общее мнение Бубен, который всегда переживал, что в мире есть столько красивых женщин, которых он еще не имел.
— Ну а почему нет? Будет у меня личная рабыня. В принципе, мне и внедорожник не помешает, но внедорожник вы пожалеете, а рабыню — нет.
Парни замолчали, обдумывая ситуацию. Большинству она не нравилась. Американка не оправдывала ожиданий, была покорной и холодной, а Наташа с Мариной уже не так волновали кровь.
— Камю, — отозвался Сокол, — Мне кажется, ты зажрался. Мы договаривались, что ты будешь брать вещи, нужные для работы. Винтовку хотел — я ни слова не сказал. Грузовик обосновал — тоже получил. Но рабыня тут каким боком?
Аргумент был сильный. В рассказ о том, что тяжелые нагрузки после лежания в засаде требуют массажа шеи, вряд ли поверят.
— ОК; давайте так. Я готов выкупить ее за разумную сумму. А если сумма будет неразумной, тогда я возьму что-то другое из добычи.
— И какая сумма для тебя разумная?
— Когда Бык повредил Американку, в случае ее смерти я предлагал оштрафовать его на тысячу. Вроде никто не спорил.
— Не-не-не, за тысячу кто хочешь такую красотку купит, — откликнулся Бубен.
— Вот лично ты, Бубен, за сколько ее готов купить?
Бубен замялся. По сравнению со мной наличности у него было маловато, а тысяча экю — это пара месяцев беззаботной жизни в городе.
— Давай так, Камю, — принял решение Сокол. — Эта телка моложе и симпатичнее Американки. Поэтому и стоить должна больше. Хочешь выкупать — с тебя три тысячи.
— Хорошо, — легко согласился я. Деньги меня вообще мало волновали, а девушка волновала. Парни не спорили. Все-таки три тысячи — сумма солидная, устраивать аукцион с такими ставками никто не был готов.
Наличные деньги у меня были. Примерно половину своих средств я клал в банк, а остальное пока хранил в палатке. Надо было бы их где-то прикопать, но пока руки не доходили. Так что три тысячи я сразу принес и отдал. Их тут же включили в сумму добычи и, вместе с ней, поделили пропорционально долям. Так что часть суммы мне даже вернулась.
Краем глаза увидел, что Наташа обиделась и ушла к себе. Она так долго меня удовлетворяла, во всех смыслах, что решила, что я буду хранить ей верность. Нормальное, в общем, желание любой женщины, даже если она немножко проститутка.
