Я навел прицел на висок зверя, но опоздал, — он повернул голову, увидел меня и начал тяжело разгоняться, слегка раскачиваясь туловищем.
«10 секунд!» — выдал мой мозг оценку того, сколько потребуется хищнику на то, чтобы пробежать пару сотен метров.
Опустив прицел на грудь, я выстрелил, потом сразу же еще раз. Гиена ускорилась и заревела.
«Да!» — крикнуло мое подсознание, руки совместили перекрестье прицела с раскрытой пастью, уловили ритм раскачивания цели и дважды быстро нажали спуск.
Зверь, как подкошенный, упал на бок. Попасть сквозь пасть в его маленький мозг я не мог, а вот зацепить толстый массивный позвоночник — очень даже мог. А может, пули пробили пару метров легких и по дороге нашли какой-нибудь жизненно важный орган.
«А она точно одна?» — не дал мне расслабиться мой внутренний собеседник.
Рука быстро выщелкнула магазин и заменила его на полный, голова огляделась.
В справочнике написано, что гиены могут охотиться стаями на рогачей. Тут нет рогачей. В остальное время вроде бы они одиночки. Хотя это показалось мне странным — львы, занимающие аналогичное место, живут и охотятся прайдами. В одиночку эта массивная туша вряд ли могла поймать юркую антилопу или быстрый аналог дикой лошади.
После недолгого ожидания я убедился, что никто меня съесть больше не пытается.
***
Напряжение немного отступило. Очень захотелось домой, в лагерь.
Все-таки я дошел до гиены, чтобы ее рассмотреть. Она была еще жива. Грудь медленно поднималась и опускалась, в ее горле клокотало. Я подошел со стороны спины, направил пистолет на ее макушку и выстрелил. Последний раз дернувшись, зверь затих. Рогов и привычки бодаться у гиены не было, так что сверху череп оказался не слишком прочным, пистолетная пуля его легко пробила.
Рассмотрел зверя подробнее.
Издалека бросалось в глаза, что его зубы торчат как-то неправильно. Вблизи стало понятно, почему. У земных млекопитающих клыки расположены по бокам от морды. Соответственно, когда пасть закрыта, клык примыкает к противоположной челюсти сбоку. А у гиены толстые треугольные клыки торчали по краям широкого носа чуть вперед, как резцы грызуна-переростка, и смыкались поверх губ. К тому же между длинными основными клыками так же вперед торчали и более короткие дополнительные клыки, растущие там, где мы привыкли видеть резцы.
Голова зверя была большой. Длиной примерно с мою руку, шириной, лежа на боку, — мне по колено. И почти вся она состояла из огромной пасти с массивными челюстями. Крокодил при виде такой пасти нервно нырнул бы под корягу.
