– Токсикоз? – поразилась Машка.
– Так это же хорошо! Значит, у них будет лялька! – вдохновилась Настя.
– Угу, буркнула Лилька, – будет, только вот счастья большого на лице у Аленки что-то не видать.
Аленка вернулась не скоро – вползла с совершенно зеленым лицом, и осторожно присела на софу.
– Живая? – Грубовато спросила Лилька.
– Кажется.
– Извини, я сразу не поняла, что тебе дышать табаком не стоит. Попей вон рассольчику, легче будет.
– Мне нельзя, отекаю.
– Немножко, голодать тоже нельзя, а без рассола тебе и не съесть ничего.
Аленка послушно сделала пару глотков, а потом действительно потянулась к горячей картошке политой маслом и посыпанной зеленью. Посмотрев, как она ест, девушки вернулись к прерванному разговору:
– А помните, у Василисы на свадьбе Константин так красиво пел, все заслушались, – вдруг вспомнила Маша.
– Ага, помним, – пробурчала Лилька с набитым ртом, – его потом Ги уговаривал на нашей свадьбе спеть – отказался, я говорит, только для любимой так могу петь.
– Эх, – вдруг взгрустнулось Василисе, – давно уже мой Кощей не поет, как ипотеку взяли – только на фотографиях его и вижу.
– И не говори, – поморщилась Машка, – если бы я знала, что такое быть женой опера – сто раз бы подумала, прежде чем ему согласие давать. Да еще кузены эти… Еще раз поморщившись Машка так лихо глотнула из своего бокала, что он опустел.
– Какие кузены? Удивилась Васька, она слабо разбиралась во всяких там многоюродных родственника.
– А, – Машка выразительно махнула рукой, – братья, двоюродные. Семь штук. Байкеры.
Девчонки непонимающе крутили головами, и тогда Машка, поморщившись, вынула из сумочки пачку фотографий.
– Вот, сегодня только напечатала, их на свадьбе не было, они где-то далеко опоры ставили, приехали через неделю, я думала вдовой останусь.
Глянув на фотографии, захохотали все, даже постепенно возвращавшая нормальный цвет лица Аленка. С глянцевых кусочков бумаги испуганно таращила глаза Машка, рядом с нею добро улыбался ее муж, а вокруг выстроились семеро разномастных мужиков в косухах и банданах. Все они блистали зубами, браслетами, заклепками и перстнями, но самое главное – у всех были длинные волосы и как минимум усы…
– Ага, – заворчала Машка, – вам смешно! А эти братцы Семена утаскивают с собой 'прогуляться', а он потом то с фингалом придет, то с костяшками битыми, а я волнуйся, переживай. Эх! Где вам понять!
– Да где уж нам, – меланхолично отозвалась Лилька, судорожно вцепляясь в пачку сигарет, лежащую на столе. – Думаешь, я от большого счастья этим зельем травлюсь? Артему боюсь показаться, от свекрови прячусь, от матери, и все равно курю? Ги убить хотели. Он дурак гордый стал – Петр отсрочки просил, а ему скорее хотелось денег побольше заработать, вот и сунул голову. Связался с отморозками, теперь вот в Финляндии своей сидит у отца под крылышком, голову высунуть боится.
