Во дворике избушки кипела жизнь – отец Иван вместе с половиной байкеров переодевшись в обычные рабочие штаны и футболки, вытаскивали из домика всякий хлам – включая позеленевшие банки с соленьями. Печник уже сделал необходимые замеры и отправился смотреть местную глину, на предмет ее годности для выкладывания печи. Плотник упоенно ковырялся возле оконной рамы и наконец, с торжественный хмыканьем извлек ее из стены, словно репку из грядки и вынес свой вердикт:
– Менять однозначно!
Потом залез в образовавшееся отверстие и присвистнул:
– Не все так плохо, отец Иван! Я думал этот домишко легче снести, чем подлатать, а тут дерево только снаружи!
– Вот как. Удивился Иван, а что же там внутри?
– Да домик-то шлаколитой! Послевоенный видать, тогда по такой технологии кое-где строили, недолго, правда, но крепко! Сейчас обшивку обдеру, и видно будет, что где поновлять нужно.
Батюшка кивнул, возвращаясь к разбору хлама, требовалось снять гнилые половицы и очистить подпол для выкладки печи, а уж стенами можно заняться позднее.
Жара потихоньку наползала, разбирающие хлам мужчины все чаще подходили к ведерку со студеной водицей из ближайшего колодца.
А когда солнышко зависло над высокими тополями, растущими вдоль центральной улицы, разошедшиеся по делам горожане стали собираться в расчищенном дворе избушки.
Вот вернулись с пустыми ведерками встрепанные и нервно оглядывающиеся Лилька и Ги.
Вот выползли из палатки Машка и Семен, и тут же потопали приводить себя в порядок – такие они оказались чумазые и лохматые. Машкина футболка, весела клочьями, демонстрируя в дырах голое тело. Тельняшка Семена почему-то была в саже, так что пришлось ее тут же бросить к кострищу.
Вот подъехал на Кощеевой 'Тойоте' довольный Петр, видно беседа в администрации удалась. А вот и Аленка вместе со старостой – в руках пластиковое ведерко с яйцами и трехлитровая банка молока. Тихонько беседуя, женщины, сгрузили добычу на самодельный стол под навесом, и пошли к храму – осмотреть место будущей службы отца Иоанна.
В воздухе уже плыли сытные запахи от кастрюль и сковородок. И вскоре раздался звон поварешки по ведру:
– Обед!
Для еды все собрались под большим крытым толью навесом во дворе избушки. Конструкция хоть и выглядела ветхой, давала приятную тень и именно там, в итоге поместили временную кухню.
Вера Павловна, лихо помахивая черпаком, разлила по мискам густой суп с тушенкой, Настя поставила на брошенные поверх старых козел доски миски с хлебом и салатом, отец Иоанн благословил трапезу, и все дружно застучали ложками. Тут со стороны палаток появились Машка и Семен – уже умытые, причесанные, но все еще цепляющиеся друг за друга.
