Но я постаралась ответить Марии как можно спокойнее и сдержаннее:
– Все хорошо. Я прогулялась, и моя голова больше не болит.
После этого поторопилась прошмыгнуть в свою комнату, чтобы избежать дальнейших вопросов. И еще я боялась, что сиявшее от счастья лицо выдаст все мои внутренние волнения.
15
Итак, с некоторых пор мысли мои были только об Алексее. Причем они звучали настолько громко и ярко, что нуждались в конце в восклицательных знаках.
Какое у него замечательно красивое имя: Алексей! Я мысленно повторяла его про себя, а когда никого не было рядом – вслух, ощущая его сладкий вкус на языке.
Какой он умный! Сколько много знает! Как с ним интересно!..
И этот список можно бы было продолжать бесконечно.
Жизнь для меня изменилась, потому что сейчас мое сердце было наполнено любовью. И это новое чувство поглотило всю меня: ни о чем другом я думать не могла.
Мне помнилось каждое ЕГО слово, каждый взгляд. Я прокручивала в голове каждый миг общения с ним, и мысленно повторяла эти мгновения все снова и снова.
Мы стали встречаться с Алексеем каждый день. Для этого я старалась уйти из дома одна, без Никиты, прихватив с собой только Ветерка – ведь собака не может рассказать домашним о том, что я встречаюсь с мужчиной. Не знаю, почему, но я не торопилась поведать маме о своем знакомстве с художником. Я успокаивала себя: делаю это просто из-за того, что у папы сейчас какие-то проблемы. А тут я со своим счастьем… Но как это обычно бывает: внутри нас сидит существо, которое знает правильный ответ – почему-то я была уверена, что мама не одобрит этого знакомства.
Я уже знала, что его глаза – цвета гречишного меда, что он закончил университет в Москве – изучал искусство, а потом вернулся домой, в свой родной Полянск; что ему тридцать четыре, и он живет один, в небольшом доме, доставшемся ему по наследству от дяди. А сюда он приехал для того, чтобы рисовать море. Точнее, он приехал отдохнуть немного около моря, ну, и заодно, порисовать.
У него была удивительная привычка: когда он смеялся, то запрокидывал голову назад. В этот момент я могла видеть его ставший родным профиль и темные струящиеся вниз волосы… Сердце мое в такой миг беспомощно падало вниз, а внутри возникала странная, непонятная тяга прикоснуться к нему или прижаться. Я тут же с силой зажмуривала глаза, чтобы не наделать глупостей…
16
Папа вдруг объявил сегодня вечером за ужином, что я – девица взрослая, и пора бы мне замуж. Сначала мне показалось, что он шутит, но оказалось, – нет.
