Но юность эгоистична. Через минуту я уже забыла о папе и погрузилась в мысли, которые были мне сейчас ближе и важнее…
Этой ночью я долго не могла заснуть. Все думала и думала о незнакомце-художнике на пляже. Я смотрела на луну, просвечивавшую сквозь тюль, и глупо улыбалась непонятно чему. Вспоминает ли он обо мне в эту минуту? Вот бы узнать… Может, тоже лежит в постели, смотрит на белый диск луны и думает о нашей случайной встрече… Потом мне вдруг стало страшно при мысли, что вовсе он обо мне и не думает. Зачем ему обо мне думать? Что во мне такого особенного, чтобы обо мне думать?.. Ох, как стучало и ныло мое сердечко от таких мыслей.
Я вроде бы задремала. То ли спала, то ли мне это казалось. Только внутри меня как будто кто-то пел до зари:
То ни ветер ветку клонит,
Ни дубравушка шумит,
То мое сердечко стонет…
Да, я еще не понимала в тот вечер, что в мою жизнь пришла первая взрослая любовь: с настоящими женскими переживаниями и безумиями. И именно она должна была повернуть мою жизнь совсем в другую сторону.
Глава 3. «Не пора ли замуж, дочка?»
Прошлое.
12
На следующий день у меня был выходной. Проснулась я, однако, ни свет ни заря, хотя спешить было некуда. Выскочила на завтрак вместе с Никитой – он собирался в гимназию.
– Чего это вы, барышня? – спросила Мария.
– Не спится! – я постаралась не показывать ей своего внутреннего волнения: Мария знала нас с Никитой с пеленок, все наши детские хитрости и настроения улавливала лучше мамы.
После завтрака, позвав Ветерка, я побежала к морю.
Но зря торопилась: художника там не было.
Мне так грустно стало! Очень хотелось увидеть и услышать его снова. А он не пришел. Я почувствовала глубокое разочарование…
Любовь эгоистична: влюбленным хочется, чтобы все складывалось так, как он или она этого желают. И еще я верила во взаимную любовь. У меня даже в мыслях не возникало сомнений по поводу, что, если я люблю человека, то у него на этот счет может быть свое собственное мироощущение.
Побродив по берегу, я свистнула Ветерку и не солоно хлебавши побрела домой…
Днем, только пообедав, я опять заспешила на берег. Увы! Сегодня мне не везло: берег был пустынным. Только чайки деловито искали в песке, чем поживиться…
Вечером даже мама заметила, что я непривычно хмурая.
Еще бы не хмуриться! Завтра я иду на службу, а вечером – в оперу, всей семьей. Значит, не смогу пойти к морю, и опять не увижу его… Второй день.
Два дня без человека, который вдруг стал так сильно нужен мне, – это так долго!
