Моя жена Мирелла Дапретто решила исследовать эти проблемы, взяв за основу свой эксперимент с нейровизуализацией, в ходе которого типично развивающиеся дети смотрели на лица, выражающие эмоции, и имитировали эти лица. Тот эксперимент показал, что зеркально-нейронная активность при выполнении заданий, связанных с социальным зеркальным воспроизведением, коррелирует с уровнем социальной компетентности и эмпатии школьника. Мирелла подумала, что те же задания идеально подойдут для тестирования дефицита социального воспроизведения у аутичных детей, вызванного дисфункцией зеркальных нейронов. Мариан Сигман, психолог-клиницист из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, возглавила группу, выполнившую оценку серьезности проявлений аутизма у детей, которым всем было по двенадцати лет. Эта оценка позволила Мирелле провести сопоставительный анализ мозговой активности у детей, измеренной с помощью ФМРТ, и тяжести их состояния, после чего сделать вывод: является ли характер активности в специфических областях мозга достоверным признаком болезни?
Результаты полностью соответствовали всем нашим предположениям. При разглядывании и имитации лиц, выражающих эмоции, аутичные дети продемонстрировали гораздо меньшую активность в зеркальнонейронных областях по сравнению с типично развивающимися детьми. Более того, Мирелла обнаружила отчетливую корреляцию между уровнем этой активности и серьезностью заболевания: чем хуже состояние ребенка, тем ниже активность>119. Этим исследованием Мирелла показала, что дисфункция зеркальных нейронов - определяющий фактор для социальных нарушений при аутизме. И, как всякий хороший научный эксперимент, исследование Миреллы породило новые вопросы, два из которых являются весьма насущными: почему у некоторых детей возникает дисфункция зеркальных нейронов и как с ней бороться?
ПОЧИНКА РАЗБИТЫХ ЗЕРКАЛ
На выдвижение гипотезы, с помощью которой я пытаюсь объяснить дисфункцию зеркально-нейронной системы у некоторых детей, меня вдохновила деятельность Ами Клина, бразильского психиатра, работающего в Центре исследований детей Йельского университета. Будучи бразильцем, Ами, само собой, страстный футбольный болельщик, и, когда мы встречаемся, наш профессиональный разговор частенько соскакивает на футбол. Неисчерпаемая тема для обсуждения - это, конечно, матчи между сборными наших стран на чемпионатах мира в разные годы. В частности, однажды мы с Ами согласились, что бразильская команда, которую Италия сумела победить в 1982 году, была лучшей футбольной командой за всю историю. Она казалась непобедимой - и все-таки проиграла, и Италия затем завоевала Кубок мира. Одно из чудесных свойств футбола - его непредсказуемость, которая, мне кажется, напоминает нам обоим о непредсказуемости человеческого мозга и о наших исследованиях его неизмеримых глубин. Разговаривая о мозге с Ами, я люблю возвращаться к его исследованию резкого различия между аутичными и типично развивающимися детьми в том, как они смотрят на сцены общения. В ходе этих экспериментов Ами и его коллеги по йельскому Центру с помощью датчика движения глаз изучали «картину зрительной фиксации» у испытуемых с аутизмом и без при показе им сложных, динамичных социальных сцен - например, видеоклипов, в которых люди увлеченно разговаривали между собой. Аутичные дети гораздо меньше смотрели на глаза персонажей, чем дети из контрольной группы, и чем серьезнее были у них нарушения, тем выше был объем зрительной фиксации на неодушевленных предметах. Напротив, чем выше был у аутичного ребенка уровень общительности и социальной приспособленности, тем больше он смотрел на губы персонажей клипа - не в глаза, а именно на губы.
