Мы сосредоточили внимание на том, что повышенная активность в теменном оперкуле была локализована в зоне правого полушария мозга, очень важной для формирования внутреннего представления о собственном теле и его конечностях - так называемой схемы тела. (Мы знаем это, потому что пациенты, у которых повреждена эта зона, могут страдать серьезными нарушениями телесного самосознания. Пациенту может казаться, что с его парализованной левой рукой все в порядке или что она вообще не его, а принадлежит его родственнику. Он даже может считать, что у него не две руки, а больше.) Повышенная активность при имитации, возникающая в этой важной для нашего телесного самосознания области мозга, может быть связана с заботой мозга о недопущении какой-либо путаницы между своим и чужим, создаваемой зеркальными нейронами, путаницы, из-за которой мы могли бы утратить «чувство агента». Это - механизм, выработанный мозгом для укрепления ощущения принадлежности нам наших собственных действий.
Вплоть до этого места в книге я старался показать, что важнейшая роль зеркальных нейронов состоит в том, чтобы обеспечить наше понимание чужих намерений и эмоций и облегчить тем самым социальное поведение. Они, кажется, чуть ли не так же «интересуются» другими людьми, как и тем человеком, в мозгу которого находятся. Характер их разрядки может породить впечатление, что зеркальные нейроны не имеют особого отношения к формированию чувства собственного «я». Такая мысль, во всяком случае, могла возникникнуть у вас к настоящему моменту, и не без основания, однако в этой главе я постараюсь это впечатление несколько подправить. Позвольте мне начать с кое-каких теоретических соображений, из которых, возможно, самые интригующие - это выводы ряда авторов (особенно принадлежащих к феноменологической традиции, о которой я еще поговорю в последней главе), что мы не можем и не должны искусственно разделять «я» и «другого». Они, как говорят специалисты, «конституируются совместно». Философ-феноменолог Дэн Захави пишет об этом так: «Они проливают свет друг на друга и могут быть поняты лишь во взаимосвязи»>86. На первый взгляд, может быть, и странновато, но, если вдуматься, смысл быстро появляется. Действительно, можем ли мы представить себе «я» иначе как в соотношении с другими, которыми «я» не является? Без «я» трудно дать осмысленное определение «другого», а без «другого» толком не поймешь, что такое «я». И разве могут зеркальные нейроны не играть тут роли? Ведь, судя по всему, картина их нейронной разрядки свидетельствует именно об этой неустранимой связи между «я» и другими, об их неизбежной взаимозависимости. Вместе с тем надо помнить, что интенсивность срабатывания зеркальных нейронов при собственных и чужих действиях неодинакова. Как мы не раз видели (фактически - в каждом из когда-либо проводившихся экспериментов с зеркальными нейронами), при своих действиях они разряжаются намного сильнее, чем при чужих. Таким образом, зеркальные нейроны воплощают как взаимозависимость «я» и других (разряжаясь и при собственных, и при наблюдаемых действиях), так и независимость (разряжаясь сильнее при своих действиях), которую мы в то же время ощущаем и в которой нуждаемся.
