АВТОНОМНЫЕ ЛИ МЫ ИНДИВИДЫ?
ЗЕРКАЛЬНЫЕ НЕЙРОНЫ И СВОБОДА ВОЛИ
В большинстве публикаций, касающихся имитационного насилия, проводится различие между кратковременными и долговременными последствиями того влияния, какое оказывает на людей насилие в СМИ. Весьма вероятно, что классические зеркальные нейроны и зеркальные супернейроны причастны к двум видам кратковременных последствий: к непосредственной имитации агрессивного поведения и к возникновению общего возбуждения от сцен насилия. Рассматривая человеческую имитацию с разных сторон, мы уже увидели ее всепроникающую природу и ключевую роль, которую играют в ней зеркальные нейроны. Непосредственная имитация агрессивного поведения, в особенности простых насильственных действий, легко объяснима нейронными свойствами этих клеток, как объяснимо ими (и мы это видели) подражание таким действиям, как улыбка, качание ногой, потирание лица и т.д. Но если наше «хамелеонство» заставляет нас имитировать увиденное, нам также нужен некий механизм сдерживания, подавления такого рода поведения. Иначе у нас возникали бы большие неприятности. Как я писал в предыдущей главе, одна из главных функций зеркальных супернейронов, возможно, заключается именно в таком подавлении реакции более «классических» зеркальных нейронов, ограждающем нас от навязчивого повторения всех увиденных действий. Наблюдение за сценами насилия, как считается, вызывает возбуждение. Это возбуждение может, в свой черед, способствовать имитационному насилию, уменьшая сдерживающую активность зеркальных супернейронов, вследствие чего имитация насильственного поведения подавляется не так эффективно. Хотя никто еще не поставил эксперимента для проверки высказанных мной сейчас предположений о нейронных механизмах, эти гипотезы в свете того, что мы знаем о зеркально-нейронной системе человека, выглядят правдоподобно, и в ближайшем будущем они, возможно, будут экспериментально проверены с помощью нейровизуализации.
Рассмотрим теперь долговременные последствия наблюдения за насилием через СМИ. Классическое их объяснение относит их на счет сложных форм имитации, при которых человек, наблюдающий за проявлениями агрессии, не только приобретает сложные скоординированные стереотипы моторного поведения, делающие его агрессивным и жестоким, но и становится неосознанно убежден при этом, что такое поведение подходит для решения межличностных проблем. Я высказал гипотезу, что эту сложную имитацию, возможно, обеспечивают зеркальные нейроны, наделяющие человека общей способностью составлять из сравнительно простых действий более сложные, скоординированные модели поведения. Таким образом, и кратковременные, и долговременные разновидности имитационного поведения, вызванного насилием в СМИ, судя по всему, неплохо сопрягаются с функциями зеркальных нейронов и супернейронов. Выше мы видели, что зеркальные нейроны, несомненно, могут играть положительную роль, давая нам возможность испытывать эмпатию и совершать продиктованные ею поступки; и вместе с тем они же входят в состав мощного нейробиологического механизма, который лежит в основе имитационного насилия, порождаемого насилием в СМИ. Но, как я уже сказал, данные о том, что восприятие сцен насилия отрицательно влияет на последующее поведение, нередко встречались в штыки, и довод о якобы отсутствующем доказательстве причинно-следственной связи стал хорошим прикрытием для всевозможных реальных мотивов, включая огромные финансовые аппетиты медиаиндустрии. Насилие хорошо продается, и поэтому, разумеется, выгодно отрицать причинную связь между насилием в СМИ и агрессивным поведением. Существует также (и это очень серьезная поблема) беспокойство, что повышенное внимание к проблеме насилия в СМИ может породить те или иные формы цензуры. Пуристы, озабоченные соблюдением Второй поправки
