. В частности, Джулия Робертс не удостоилась отклика от «клетки Дженнифер Энистон». Что поразительно, не удостоилась его и фотография Дженнифер с Брэдом Питтом. Учитывая, что эксперимент проводился в то время, когда актер и актриса еще были вместе и постоянно мелькали в таблоидах и на экранах телевизоров, остается только изумляться прозорливости клетки, предвосхитившей их грядущий, как говорят у нас в Италии, скандало!
И это еще не все. Фрид и его коллеги обнаружили клетку, избирательно реагирующую на фото актрисы Хэлли Берри или на ее имя на компьютерном мониторе. Такой тип реакции наводит на мысль, что эти клетки, возможно, кодируют скорее память как таковую, чем зрительный образ. Действительно, «клетка Дженнифер Энистон», кроме фото Дженнифер, реагировала и на снимки Лизы Кудроу, и это позволяет предположить, что для клетки важна ассоциативная связь двух актрис, игравших в одном и том же телесериале «Друзья»>130. О захватывающих дух открытиях в ходе этих исследований эпилептиков продолжают поступать сведения. Группа Фрида сумела зарегистрировать разрядку отдельных клеток при актах зрительного воображения (когда человек представляет себе мысленно кого-либо или что-либо) и при воспоминаниях об определенных местах>131. Некоторые клетки, реагирующие на определенный зрительный раздражитель (скажем, на лицо), разряжаются и в том случае, когда пациент просто представляет себе это лицо.
Вышло так, что мы с Ицхаком Фридом сотрудничали в середине 1990-х, изучая механизмы интеграции зрительной и моторной информации между левым и правым полушариями мозга через посредство мозолистого тела - большого и плоского сплетения сотен миллионов аксонов (длинных нейронных отростков), расположенного между полушариями. Это было до того, как Ицхак начал исследовать мозг эпилептиков с помощью глубинных электродов, и до того, как я заинтересовался зеркальными нейронами. Разумеется, я знал о его новой сфере деятельности, а он - о моей, и задним числом кажется почти неизбежным, что в какой-то момент мы возобновили былое сотрудничество, чтобы попытаться зафиксировать разрядку индивидуальных зеркальных нейронов. Однако от первых обсуждений до начала реальной совместной работы прошло около двух лет. Нестыковка требований казалась непреодолимой. Моя мысль заключалась в том, что надо смотреть на те зоны человеческого мозга, где, как мы уверены, должны быть зеркальные нейроны, поскольку эти участки гомологичны зеркально-нейронным областям мозга обезьян. К моему сожалению, Ицхак, как правило, имплантировал свои электроды в те строго определенные зоны, что считаются наиболее «эпилептогенными», то есть с наибольшей вероятностью содержат очаги эпилептических приступов. Сферы нашего внимания различались: области, которыми он должен был ограничиваться, не совпадали с интересовавшими меня, и он практически никогда не имплантировал электроды в те части мозга, которые я хотел изучать. Совместная работа не налаживалась, а когда такое происходит в науке, зачастую трудно бывает придать делу новый импульс. Ученые обычно настолько погружены в свою собственную деятельность и в текущее сотрудничество, что начать новый совместный проект, сколь бы естественным и логичным он ни выглядел, не удается без какого-то внешнего толчка или счастливого стечения обстоятельств.
