.
С любовью Галлезе к философии и науке сравнимо лишь его пристрастие к опере (довольно-таки распространенное в Парме). Он принадлежит к числу двадцати семи членов эксклюзивного клуба Club dei 27 (www. clubdei27.com), каждый из которых олицетворяет одну из двадцати семи опер Джузеппе Верди. Я назвал этот клуб эксклюзивным не случайно. Новых опер Верди - мир праху его - уже не напишет, и потому никакого Club dei 28 не будет. Вступить в Club dei 27 можно, лишь если кто-либо из его участников откажется от членства в твою пользу (что крайне маловероятно) или отдаст Богу душу Галлезе олицетворяет не самую известную оперу маэстро - «Ломбардцы в Первом крестовом походе», - но, конечно, тут у него не было выбора, и он ухватился за единственную возможность! Ярчайшим моментом для третьей ипостаси Галлезе (первые две - нейронаука и философия) был вечер, когда Club dei 27 вручил медаль несравненному испанскому тенору Пласидо Доминго. Галлезе вместе с двадцатью шестью собратьями по клубу наслаждался пением одного из величайших интерпретаторов Верди.
В предыдущем абзаце я отступил от темы? Не думаю. За редчайшими исключениями большая наука — это совместная упорная работа нескольких или даже многих индивидуальностей. Это работа в команде. А как создается замечательная команда в любом деле? Этого никто по-настоящему не знает, но результаты отчетливо видны всем. Каждый из нейроспециалистов пармской лаборатории, руководимой Джакомо Ридзолатти, внес в сотворение чуда свой особый, неповторимый вклад. Интерес Витторио Галлезе к философии и феноменологии - отнюдь не второстепенный фактор; возможно, он имел решающее значение. Его склонность к философствованию и любовь к опере - признаки разносторонней личности, стремящейся мыслить нестандартно и способной к этому. По моим наблюдениям, лучшие ученые являются интересными людьми.
Помимо Галлезе и директора лаборатории Ридзолатти, ключевые участники группы — это Лучано Фадига и Лео Фогасси. И у всех разные личные особенности и интеллектуальные наклонности. Может быть, это одна из причин их исключительного успеха. Так или иначе, каждый внес в коллективную работу свой уникальный вклад, что характерно для любого научного свершения мирового уровня. Фадига, высокий и худощавый, имеет талант к разработке нового лабораторного инструментария и, кроме того, наделен качествами, необходимыми для менеджмента и привлечения денежных средств. Современной науке нужны все эти три фактора: технологические нововведения, организаторские способности и большие деньги (основополагающие исследования в нейронауке особенно дороги: приборы запросто могут стоить сотни тысяч долларов, а то и два-три миллиона). Как правило, ученые, прекрасно разбирающиеся в лабораторной технике, не очень хорошо умеют налаживать полезные связи. Фадига - исключение. Именно он первым применил сравнительно новую технологию транскраниальной магнитной стимуляции (ТМС) к изучению системы зеркальных нейронов у человека (к этому я еще вернусь). Недавно он переехал в университет Феррары, где его новая лаборатория уже заработала как отлаженная и плодотворная система, что неудивительно.
