- А? Ха!-коротко хохотнул Хохлин.- Как же это? Зачем?
- А это уж вы Валерку спросите, как да зачем. А только глянет он, кобра вредная, на бутылку, и масштаб меняется: была бутылка вермута, а стал пузырек!
- Клименко! Вас же серьезно спрашивают, - сморщился председатель. Серьезно спрашивают, серьезно и отвечайте!
- Куда уж тут серьезнее! И этикетка та же, и стекло толстое, зеленое, а размер - пузырек. И на пункте ие берут.
- Потому что, голубчик, нестандарт! -ласково отозвалось из зала, и все повернули головы на этот голос. - Со всей бы охотой принял бы у вас, голубчик, ваши удивительные пузырьки, но, к величайшему моему сожалению, не имею права!
- Вот и Мильпардон подтверждает! - обрадовался старик.
- Комиссией установлено наличие в квартире Клименко четырнадцати таких бутылочек, - в гробовой тишине зала сообщила старушка Крупнова. - Я думаю, Степан Гаврилович, акт проверки сейчас зачитывать не стоит. Потом уж, по обоим заявлениям...
- Ясное дело, - кивнул председатель. - Ну, бутылочки эти, ну, нестандарт, - вопрошал он истца, продираясь к истине, - а Селецкий-то тут при чем? Он-то при чем, спрашиваю?
- Так он же их и превращает, вот при чем! - ответствовал Клименко. Хоть вовсе не покупай!
- Вот и не покупайте, Василий Фомич, - подхватил Селецкий, - чего ж нестандарт-то разводить?
Кто-то фыркнул, кто-то хохотнул, кто-то шумно перевел дыхание, и снова в зале напряженнейшая тишина - слова бы не пропустить.
- Ну что за чушь, - страдающим голосом проговорил председатель,- и устная чушь, и письменная! Я, впрочем, так и думал, что этого мутного заявления никакие объяснения не прояснят.
- Кстати, Степан Гаврилович,- вставила старушка Крупнова, - одна из этих бутылочек передана комиссии пострадавшим и находится у Перловой, которая почему-то не изволила сюда явиться.
- Да какой он, к лешему, пострадавший! - вновь раздался голог стариковой жены. - Слушайте вы его больше, товарищи судьи! Это мы с дочкой-внучкой через него, недолеченного, страдаем!
- Гражданка Клименко! - застучал по графину председатель-Не вскакивайте и не кричите! Не глухие тут.
- А не глухие, так меня слушайте!
Дородная женщина начала было протискиваться из своего ряда, но махнула рукой и продолжала с места:
- Мы же Валеру с Валентиной сами и попросили, с дочкой моей. Это же Валера Фомича от выпивки отучал! Как первый раз случайно уменьшил, так мы потом его все время и просили,-объясняла она то судьям, то залу, поворачиваясь во все стороны.-Делай, говорим, милый, раз можешь, лечи ты его своим способом!
