Меня рывком прижали к себе и заключили в железные объятия. Всё. Доигралась. Кайф! Наверное, глубоко в душе я адреналиновая наркоманка.
Напряженные губы Кая нашли мои, и эльф позволил моему языку проникнуть в его рот. Он замер, когда я начала страстно его целовать, посасывая его язык и лаская поступательными движениями, имитирующими секс. Ещё немного — и он стал подражать мне и уже сам ворвался в мой рот. И так классно!
Быстро учится, молодец!
Я потеряла счёт времени, растворившись в этом сумасшедшем, необузданном поцелуе, и тут у генерала окончательно отказали тормоза.
Я не успела пискнуть, как оказалась на четвереньках, диадема ускакала куда-то в кусты, а многослойная шикарная юбка была накинута мне на голову. Тяжело дыша, Кай одним рывком приспустил на мне кружевные трусики и тут же ворвался в разгорячённое лоно.
Затопившее всё тело наслаждение выбило меня из реальности, а последовавший буквально после пятого мощного толчка оргазм заставил закричать от невыносимого блаженства.
Кай со стоном кончил сразу после меня и обессиленно опустился на траву. Тут же убрав подол платья с моей головы, он прижал меня к себе так, что я уткнулась носом в его грудь. Так мы с ним и лежали — молча, уютно, приходя в себя от сексуальной встряски.
Его тело было таким тёплым и восхитительно пахло какао и ванилью. Моя белая шоколадка… Я улыбнулась, как кошка, дорвавшаяся до сметаны.
— Тебе понравилось? — его шёпот нарушил тишину, а на лице была куча эмоций: восторг, потрясение, счастье и обожание.
— Безумно, — честно призналась я с сияющими глазами.
— Невероятно… — выдохнул он и нежно поцеловал куда-то в макушку.
— Тебе точно не было больно? — обеспокоенно спросил Кай, ласково поглаживая меня по плечу и спине так, что хотелось мурлыкать от блаженства. Вот что-что, а гладить он умеет! И учить не надо. Видимо, врождённый талант.
— Абсолютно! — улыбнулась я, млея под его рукой. — Ты изумителен, Кайсентиэль! — я торжественно назвала его полным именем, отчего эльф даже оторопел на пару секунд. А я — подняла голову с его тёплой широкой груди и утонула в бездонных синих очах. На меня никогда ещё не смотрели с таким восхищением. И обожанием. Или уже любовью? Сложно сказать.
— Ты моя, Лекси! — судорожно выдохнул он и прижал к себе так, словно хотел вдавить в своё тело, стать одним целым. — И я никому тебя не отдам! Даже императору! — эти слова вырвались отрывисто и хрипло, словно были для него сродни государственной измене.
