А еще, пожалуй, похожу-ка я пешком до своего этажа, оно и полезней, и нервы целее. А то в нашем лифте сегодня ехала и просто с ума сходила. Так и стояла картинка перед глазами, мое отражение в хроме стен. На коленях. Перед Носорогом. Не надо мне больше таких воспоминаний. Не надо.
Но задержаться все равно пришлось.
И идти потом по пустой лестнице вниз, до первого этажа.
По пути названивая опять куда-то пропавшей Ленке, которая уже давно должна была сидеть дома и делать курсовую, идиотка! Но телефон сестры был вне зоны, я, зная ее способность попадать в самые дурацкие ситуации, злилась. Эту курсовую я выпросила у преподавателя буквально на коленях, потому что хвост тянулся с первого курса, и грозил вырасти до размеров динозаврьего. И теперь эта овечка, вместо сидения дома, шляется! И, скорее всего, выпивает! Потому что можно уже! По нашему гребанному законодательству!
Я на время даже про свои беды забыла, поглощенная только мыслями о дуре-сестре. Вот где ее теперь искать? А искать надо, потому что курсовую сдавать завтра. И сама себя она не напишет. И даже из интернета не скачает.
Я до такой степени задумалась, что черную, до боли знакомую машину в стороне от центрального входа заметила не сразу. Возилась с приложением такси, не понимая, как может машина блуждать уже пять минут вокруг самого большого в городе делового центра и не находить его, поэтому от резкого гудка вздрогнула. Огляделась, в поисках придурка, которому помешала проехать.
И вот он.
Придурок.
Хорошо, хоть из машины догадался выйти, не совсем погряз в своих девяностых.
Я застыла в лучах фар прибитой к стеклу мухой.
И, наверно, вид у меня был на редкость придурковатый, потому что Паша подошел ближе и с недоумением сузил глаза. Достал сигарету. Прикурил, не сводя с меня своего страшного черного взгляда, под воздействием которого у меня опять начали дрожать коленки. Но, кроме этого, опять потяжелела грудь, и свело живот возбуждением. Я была в ужасе не столько от ситуации, хотя должна бы, потому как он сам меня с утра послал, а тут стоит, смотрит. Проверяет, верно ли маршрут поняла? Нет. Я ужаснулась своей реакции на него. Тому, что тело помнит все его прикосновения, без исключения. И те, что были ночью, и сегодняшние, дневные. И сладкой болью в нужных местах показывает, что вообще не прочь. Что очень даже за. И губы сохнут совершенно показательно. И сглотнуть хочется от внезапной сухости.
И, самое главное, что Носорог это все прекрасно считывает. Лучше меня понимает мою реакцию на себя, сверлит прищуренным взглядом, курит, выдыхает дым. Ждет. Моего шага первого. Как тогда, в лифте. Когда сама спровоцировала глупостью своей. Не упала бы перед ним на колени, ничего бы и не было этого.
