Не мой день сегодня, однозначно, не мой...
Потому что держит меня тот самый страшный и жутко серьезный мужик, которого я сегодня порадовала приватом и не порадовала минетом.
И это вообще не айс.
И я, наверно, лучше бы с придурками самостоятельно разобралась, чем с ним наедине оставаться. Я дергаю руку, пыхчу, но мужик держит железно. Перехватывает за шкирку, как котенка, сжимает так, чтоб видеть мое лицо, немного встряхивает.
Все это занимает буквально пару секунд, я даже не успеваю решить, что мне дальше делать, пытаюсь оглянуться на двери клуба, с надеждой на то, что, может, охрана хоть выскочит. Должны же тут быть... Ну не знаю... Камеры наблюдения? Ну беспредел же творится!
- Че, пацаны, она вам тоже минет задолжала? - между тем очень спокойно и дружелюбно спрашивает мужик, а я даже дергаться перестаю от шока.
И только теперь осознаю, что вот это я попала по-настоящему. Серьезно. Очень серьезно. Потому что, если они объединятся, то... Черт... Я начинаю брыкаться с утроенной силой, норовлю попасть каблуком по ступням подонка. Ну а чего? С Урсулой же прокатило?
- Ага, - мудаки весело смеются, переглядываются, синхронно двигаются ко мне, злобно пыхтящей в лапах страшного чужака. Урсула продолжает выть у стены, унимая кровь из носа, но это уже никого не заботит. - Поделим, дядь?
- Да легко, - у меня внутри все обмирает от его спокойного, дружелюбного тона. Тварь! Вот тварь! - Только вот проблема, парни...
Он замолкает и смотрит на них. Я его взгляда не вижу, потому что он как раз в этот момент разворачивает мою тушку, легко прижимает к себе спиной и нагло лезет лапать грудь. Я дергаюсь и во все глаза смотрю на изменившиеся лица парней. Так, словно им внезапно страшно стало.
- Так вот, - продолжает он, обстоятельно и грубовато лапая меня. Прямо поверх ткани майки. А, учитывая, что лифчик под такое не предусмотрен, то полное ощущение, что за голую грудь хватает. И это отчего-то... Странно. - Эта девка моя. Она стоит дорого. И, если ее делить, то бабки за нее тоже делить надо. С вас по три косаря зелени, мальчики.
- Ты чего, дядь? Охерел? - изумляются парни, шагая так же синхронно, как до этого, но только теперь уже назад.
- Ты сомневаешься, что эта баба может стоить девять косарей? - очень сухо и все так же спокойно уточняет мужик, а пальцы его находят мой сосок под тканью, сдавливают, и я чувствую, как колени дрожат. От ненависти, наверно. И омерзения. - Или ты мне предъявляешь, что я херню говорю?
