- Моя ведьма, - опять хрипит он, становясь на колени, и жестко насаживая мое тело на себя. - Еще раз такое устроишь - убью нахер!
Он уже не контролирует себя, я это вижу, понимаю, потому что сама себя не контролирую. Тело бьется, гнется, как пластилиновое, в его руках, глаза закатываются, я задираю голову и вижу свои связанные руки. И это окончательно лишает разума. И дальнейшее помнится смутно. Кажется, Миша что-то еще говорит, кажется, шлепает меня по щеке, запуская волну кайфа по всему телу, это дико порочно и пошло, и развратно, но именно этого, похоже, не хватает мне, чтоб кончить. И я очень сильно надеюсь, что в этом отеле толстые стены. Иначе наряд полиции на место преступления обеспечен.
Последнее, что я помню, как Миша ругается, кончая, и двигаясь во мне с такой силой, что завтра точно даже сесть не смогу, а потом валится рядом на кровать.
Тянется и развязывает руки.
И обнимает. Крепко и жарко.
И мне хорошо, невозможно хорошо и спокойно. И думать ни о чем не хочется. И не надо ни о чем думать. Не надо.
13. Миша
Я просыпаюсь от того, что тяжело дышать. Открываю глаза, и осторожно сдуваю с лица волосы. Не мои, если что.
Длинные такие, красивые, пахнут одурительно чем-то сладким, цветочным. Очень круто вчера было собирать эти волосы в руке, обматывать, плотные и шелковистые, вокруг кулака и тянуть на себя , пока трахаешь. Как на норовистой лошади скачешь... Отлично просто.
Я хочу пошевелиться, но тяжесть прямо на мне указывает, что тогда моя наездница проснется. И это прикольно. Объезжал ее вчера я, а в итоге, объездили меня. По крайне мере, наглая коза спит, распластавшись на груди, дышит сладко и мерно, и трогать ее не хочется. Разве что... Чуть-чуть... Вниз сдвинуть. Там как раз ее приятель утренний привет передает. Пусть поздоровается, наглая стерва.
Удивительно, насколько вчера был злой. Куда только ушло все. Хотя, понятно, куда. В трах.
Ведьма эта всю злость высосала. В похоть переплавила.
Еще вчера начала, дрянь наглая. Вот инстинкты все же работают, убиться можно! Поняла, наверно, своей жопкой, что влетела, что сейчас охеренно получит по этой самой жопке, и сходу переобулась. Все сделала, чтоб смягчить зверя. Перенаправить дурную энергию.
Я ж ее вчера чуть не пришиб в клубе! Реально готов был оплеух надавать. За дурость. Потому что, даже полируя физиономию Пилотского обсоса, я вполне отдавал себе отчет в том, что будет дальше. Не настолько ненормальный, чтоб голову терять.
