Нечестивые джентльмены | страница 50
— Ваше полное имя? — начал Браун.
— Белимай Сайкс, — ответил я, принюхиваясь.
— Второго имени нет?
— Что? Есть. Риммон.
Пахло с верхних полок. Сначала мне показалось, что это розовая вода, но чем дольше я находился в этой комнате, тем острее ощущал замаскированные ею резкие, неприятные ноты.
— Риммон. — Браун вписал имя в бланк и немного помолчал. — Полагаю, это ваше родовое имя.
— Верно, — согласился я, делая усилие, чтобы сосредоточиться на его словах.
— Посмотрим… — Он постучал кончиком ручки по подбородку. У него сделался такой вид, будто он читает невидимый мне текст в центре стола. — Сокрытый тьмою, явился он подле Сариэля, и тело его сияло, как молния, а голос был подобен раскатам грома, и звали его Риммон. Он также преклонил колена перед распятием…
Я молча смотрел на Брауна.
— Книга Блудных, — пояснил он. — Увлекаюсь родословной падших принцев. Очень познавательно, знаете ли.
— В самом деле? — Я не нашелся, что еще сказать. Если бы я обратился в фирму с настоящей проблемой, меня, наверное, рассердили бы эти посторонние разговоры. А так я лишь решил, что это интереснее, чем заполнять бланк. Так что я позволил Брауну продолжать.
— Да. Вы, возможно, считаете, что генеалогия оказалась в наше время не у дел, но многие Блудные до сих пор в том или ином виде наследуют черты предков. — Он окинул меня внимательным взглядом. — Вот вы, к примеру, редкий вид, вы умеете левитировать. В вас ощущается родство со стихией воздуха, так что, кроме умения летать, у вас наверняка потрясающее обоняние. — Браун сделал пометку в бланке. — Я бы предположил также, что вы держитесь особняком, даже среди своих.
— Вы всё это узнали только из моего имени? — спросил я, не подтверждая и не опровергая его слова.
— Совершенно верно, — с гордым видом подтвердил Браун. — Имён и описаний больше сотни, их не так легко упомнить. Я знаю большинство высших демонов, но Альберт помнит всех Блудных до единого.
— Мистер Скотт-Бек?
— Он самый. Он как ходячая энциклопедия, — сказал адвокат, возвращаясь к моему бланку. — У вас есть семья?
Я нюхал воздух в комнате.
— Нет.
— Вообще никого? — недоверчиво переспросил он. — Должны же у вас быть родители?
— Они умерли.
— О. Инквизиция? — В его голосе звучало фальшивое сочувствие. Я живо представил, как он тренирует эту интонацию за чтением вечерних газет.
— Нет. — Я предпочёл полуправду. — Отец погиб при обвале в шахте. — Мать так говорила, чтобы не уточнять, что его убили вместе с другими рабочими «Горнодобывающей компании Веллтона» во время забастовки. — Мама утонула двенадцать лет назад при прорыве сточных вод.