Я свернул влево, в одиночный арочный проход.
Привлеченный шумом моих шагов навстречу выскочил долговязый нацист в белом халате. Казалось, оружия при нем не было, но он молниеносно выхватил из широкого накладного кармана «Вальтер» и пальнул в меня. Такие бы «лопухи» оружие в руки не брали! А уж назвался груздем, полезай в кузов! Я всадил врагу в грудь короткую очередь. Фашист упал. Его круглые очки в тонкой черной оправе сорвались с носа и разбились.
Может быть, он, действительно, ученый? И не понимает, что твориться вокруг?
Он еще был жив, но кровь хлестала из груди. Долго ему не продержаться. Если сейчас — на операционный стол, то шанс у него был, а так…
— Герр партизан, — прошептал вдруг нацист, — я уже не жилец, но не хочу, чтобы это досталось эсесовцам… — и он достал из другого кармана жестяную коробочку.
— Что это? Яд, чтобы я не мучился, если меня схватят ваши? — усмехнулся я, но подарок у врага принял. Правда, не убрал пальца с курка, опасаясь неприятных сюрпризов.
— Они такие же мои, как и ваши.
— Неужели? — я открыл коробочку. Там был белый порошок.
— Nie odbędą się![10]— торжественно сказал умирающий.
— Так вы поляк? — я мог бы и не удивляться.
Немцы обдирают покоренные страны дочиста, они выкачивали картины, золото, интеллект и рабочую силу. Ясно же, что ученый живет в концлагере неподалеку и его возят сюда каждое утро на работу.
— Потерпи… — я засуетился, доставая фляжку с целительным бальзамом. — Что ж ты сразу палить начал?
— Нацисты любят проверки. Три дня назад Густав попался на этом. Переодетый в форму янки фашист якобы помогал устроить побег. И где? В сердце Германии! Вчера Густава повесили. Он теперь кормит лучших в мире немецких ворон. А сегодня я вижу настоящего диверсанта. Есть в мире справедливость!
Я уже вынул из рюкзака волшебное пойло, но мой словоохотливый собеседник внезапно замолчал. Он смотрел куда-то вдаль, словно видел высшие миры, и на лице его застыла улыбка. Он не дышал. Я закрыл ему глаза — это все, что я мог для него сделать. А потом я поднялся и перешагнул через мертвеца.
За арочным проходом оказались две смежные комнаты. Здесь располагалась химическая лаборатория. В мензурках и колбах кипели растворы. Сразу вспомнился доктор Фауст. Средневековый безумец словно только что вышел отсюда.
Странно, что пленного ученого совсем никто не охранял. Я осмотрел лабораторию. Да, было желание взорвать здесь все к чертовой матери, но разрушения могут обвалить выход на свободу. К тому же я и так привлек к себе слишком много внимания. Наверняка, конвой погибшего поляка остался лежать на мостике, потому здесь никого более и не оказалось.
