Но, чтобы прорваться через подземелья и уйти живым, я буду убивать. Разве эсесовцы кого-то жалеют? Скольких замучили именно эти люди, носящие мертвую голову на пальце и свастику на теле!
И все же мне было как-то неловко перед неведомой Гретхен. И перед фрау Мартой, у которой убили пятерых детей. В конце концов, это даже не Гитлер стравил народы друг на друга, а стоящая за ним буржуазия, монополисты и фабриканты. Это не немцы воюют за расширение своего жизненного пространства, а капиталисты, не знающие во что бы еще вложить свои миллиарды.
Да, меня преследует странное воспоминание о том, чего никогда не было. Мне кажется, что меня убили, что я видел сапоги врага на уровне глаз.
А потом жизнь словно бы началась заново с того места, где я еще был жив, точно небеса давали мне еще один шанс пройти по лабиринтам замка и найти секретные разработки.
И демоны или ангелы, вернувшие меня назад, вели себя как подростки. И их тайный язык похож был на шифровку.
Я понимаю, что это все от переутомления, от газов, от колдовского бальзама. И если бы не враги на каждом углу, наверное, я бы уже чокнулся.
Но я не могу сойти с ума — это не спортивно! Сначала нужно выполнить задание и вернуться живым, а там уже можно шизеть в свое удовольствие — сколько душе угодно.
Секунду я колебался и все же сунул письмо в рюкзак. Если я отсюда выберусь, чтобы сразу не угодить в дом скорби, мне очень даже пригодятся материальные вещи, подтверждающие, что я был в глубоком немецком тылу и видел черные чудеса!
Да, наверняка, хозяина письма я уже пристрелил. Нацисты ведь тоже люди, хоть и самые мерзкие из всех возможных. У них есть семьи и привязанности. Возможно, этот Вилли лежит в первом коридоре и ждет, когда же за ним явится Сатана, чтобы прогреть его ледяную душу в адском котле.
Я вышел из казармы, погасил за собой свет и торопливо двинулся в неизведанную часть коридора.
Что-то подсказывало, что философствовать и жалеть врагов теперь мне будет некогда.
Впереди, над головой, нависал мостик. Вдоль каменных стен были развешаны кровавые полотнища с черным пауком в середине. Мне казалось, что свастика — это не только украденный и извращенный идеологами Туле сакральный знак, но символ надзора над человечеством.
Да, нацисты плетут сеть. Всемирную. Они создают здесь иную реальность. Может быть, они заселят потом созданные иллюзорные вселенные рогатыми монстрами. И тот, иной мир, будет контролировать проклятый тарантул, который прикидывается сейчас свастикой.
