Оценив их деликатность, я решил не жадничать и кинул им куски требухи, хвосты и головы рыбы. Подхватив угощение, вся толпа рванула в угол делить полученное и некоторая возня и возмущённое попискивание, известили меня о том, что делёжка происходила не в простых условиях.
Но вскоре возня и писк прекратились, и послышались звуки съедаемой рыбы. Наевшиеся крысы, устроили крысиные бега, видимо, чтобы развлечь меня и гонясь друг за другом по всему трюму, прыгая на бухты канатов, валявшиеся тут и там различные ящики и даже умудряясь пробежаться по вертикальным стенам трюма.
Понаблюдав за ними и их бегами, пока не надоела, я коротко зарычал и мгновенно успокоившиеся крысы, тут же ушуршали по своим крысиным делам в противоположный конец трюма и больше ничем мне не мешая. Улёгшись на старые канаты, я подложив лапы за голову, стал думать, внимательно прислушиваясь к звукам снаружи.
Корабль медленно покачивался у причала на мелкой волне, которая время от времени била в его борт. Плеск воды заглушали гортанные крики морского народа, что-то носящие на палубу. иногда слышался возмущённый голос Шэмшер, что-то кому-то говорившей, но я не мог разобрать её слова.
В ответ ей отвечали низким рыком и в конце концов, она замолкла, вскоре прекратилась и погрузка. Люк в трюм открылся и вниз спустилось несколько воинов агрессивно выставивших копья в мою сторону, вслед за ними спустились и остальные и начали перегружать с палубы груз в трюм.
Закончив это делать где-то часа за два, они удалились наверх, оставив меня в покое. За это время, я так и не предпринял ничего, чтобы им помешать, а просто лежал наблюдая за ними.
Люк закрылся и трюм погрузился в темноту. Вскоре послышалась команда и по палубе все забегали, готовя корабль к отъезду, через несколько минут, отдали швартовы и корабль стал медленно набирать ход, судя по всему с одним поднятым парусом.
Выйдя из бухты, он оделся всеми парусами и устремился на норд-вест, постепенно ускоряясь и переваливаясь с волны на волну, держа курс на главный остров архипелага. Океан, поначалу бросал судно из сторону в сторону, потом смирился и шлюп, бодро заскакал по небольшой волне в нужном направлении.
Я лежал в трюме и усилившаяся качка, стала меня скорее убаюкивать, а не укачивать. За это время, я уже привык к океану и полюбил его за непредсказуемый характер и яростную мощь и надеялся, что это взаимно. Так я и заснул, под мерный рокот бившей по корпусу корабля волны и свист ветра в поднятых парусах, что словно белые птицы с распахнутыми крыльями несли своё тело, в данном случае корабль к одной им видимой цели.
