— На! На! На! — кричал он, нажимая на спуск. — Да сдохни же ты, наконец! Во имя Ниелглина!
Леон и сам не мог бы сказать, откуда он взял последнее имя, но для твари оно оказалось опаснее всего остального. Преобразившийся и обретший свой истинный облик Джон Митчелл дернулся в последний раз и умер.
Стоя над трупом твари, Леон ощущал гордость от сделанного, но одновременно — страх и отчаяние от осознания того, сколько еще подобных тварей бродят среди людей, приняв человеческий облик и пятная самим своим существование чистоту божественного замысла.
— Я очищу человечество, — пробормотал Леон. — Клянусь, я сделаю это. Во имя Ниелглина!
Видением мигнуло, и в следующей картине присутствовал уже знакомый Леон Улф, в чертах которого, при некоторой фантазии можно было усмотреть сходство с тем слепцом, запертом в проклятой психушке, где сейчас сидело мое тело, и Джон Бастер, шериф городского округа Сейнтралия. Ритуал позволял знать многое, и, в частности, я знал, что шериф — родственник Улфа, и не из дальних.
— И что это было? — поинтересовался Джон.
— Твари ходят среди людей, — с пылом новообращенного проповедовал Леон. — И наш долг пред Господом — очистить человечество от тех, кто готов утратить образ и подобие, дарованное нам Творцом!
— Если я так напишу в отчете — в психушку отправят и тебя, и меня, — вздохнул шериф. — Запишем так: Джон Митчелл сошел с ума, или, возможно, был втянут в деятельность какой-то подпольной коммунистической ячейки, и кинулся убивать "проклятых капиталистов", и был убит. В рамках самообороны. А вот что там твоим бухгалтерам привиделось — так это надо поинтересоваться, что они употребляют. Есть сигналы, что не чай они там у тебя пьют во время кофе-брейков.
— Ох, не чай, — покачал головой Леон. — Взгрею я их, пожалуй, как следует… Да и на наркоту проверить — не мешает. Семье не нужны работники-наркоманы.
Шериф согласно кивнул головой.
— Да, кстати, — заинтересованно спросил он у дальнего родственника, — ты религиозную общину регистрировать будешь?
— Разумеется, — отозвался новоявленный пророк и Глас Божий. Идея какого бы то ни было служения божеству, не совмещенного со сбором пожертвований, представлялась ему какой-то… неполноценной.
— Тогда будь осторожен с дедушкой Иезекилем, — посоветовал шериф. — Сам знаешь, какой он у нас… твердолобый пуританин.
— "…рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины", — процитировал Леон однажды попавшуюся ему в руки книгу того русского. Признаться, сам Леон надеялся найти там какие-нибудь пути к Силе, ведь ходили слухи, что с главным героем своей книги русский был знаком не по наслышке. Однако, даже не найдя искомого, он все равно не посчитал время, проведенное за чтением, потерянным зря. Однако, Леон совершенно забыл, что "истина прежде всего в том, что у тебя болит голова". Зря, на мой взгляд. Очень зря.
