Непривычно сытный и вкусный ужин сказался на сне – Владик почти всю ночь проворочался в кровати, перекатываясь с бока на бок. Правда, не только наполнившая его курятина, стала причиной бессонницы. В большей степени ее вызвали думы, которыми Владик не мог себя не изводить. Мысли сами лезли в голову, одна за другой, притом, зачастую, прямо противоположные. То Владик начинал фантазировать, как с блеском выполнит порученное ему задание, и триумфально возвратится в Цитадель героем. То вдруг его охватывал страх перед возможными опасностями, поджидающими его у источника сигнала, он решал плюнуть на разведывательную миссию, и просто умчаться на автомобиле прочь, куда глаза глядят, на поиски лучшей жизни.
И так он метался из крайности в крайность до тех пор, пока не пришел человек и не сообщил ему, что пора вставать.
За окнами еще плескалась ночная тьма, когда Владика усадили за стол и поставили перед ним огромную сковороду, полную яичницы с салом, а рядом положили краюху хлеба. Это был воистину райский завтрак, но Владику, уплетающему его, на ум пришла невеселая аналогия с последней трапезой смертника, которого тоже вкусно кормят перед тем, как прикончить. Он постарался изгнать из своей головы столь мрачные мысли, которым только дай волю – не успеешь опомниться, как уже по ноздри в паническом ужасе. В конце концов, ему же предстояло не броситься с одной гранатой на три танка, а всего лишь поехать и выяснить источник радиосигнала. Вполне могло оказаться и так, что он не обнаружит на месте вообще никого, ни живых людей, ни зомби. Сигнал мог быть безобидной случайностью – какая-то старая аппаратура замкнула от сырости, и выдала его на прощание, перед тем, как отключиться навеки.
Или же он найдет на месте людей, нуждающихся в помощи. Тут с Владиком приключилось свойственное ему эротическое фантазирование, и программист породил мечтание о том, что среди спасенных им людей окажется красивая девушка, которая тут же влюбится в него без памяти, что выльется в долгожданное начало бурной половой жизни. Владик страстно мечтал, чтобы у него началась половая жизнь, и ради этой благородной цели готов был пойти на известный риск.
Так или иначе, но вариант с засадой или некой страшной опасностью, поджидающей его у источника сигнала, был маловероятен. Но он, тем не менее, был, что заставляло коленки Владика слегка подрагивать, а в животе то и дело зарождался неприятный холодок, грозящий в любой момент обернуться лютой стужей, сковывающей все кишки трусливым льдом.
