Наследие последней библиотеки | страница 18
В зал ввели великолепного, белоснежного единорога. Бог с ним, что о таком только в сказках и пишут, но это был единорог. Блестящая, переливающаяся, белоснежная шкура, словно самый чистый снег, искрилась в свете ламп. Грива и хвост, в каждое мгновение, отливали все новыми цветами. Длинный, витой рог смотрел в потолок, и животное гордо гарцевало на месте, демонстрируя себя. Я даже из реальности выпала, залюбовавшись такой красотой. Когда мне еще в жизни доведется столь близко увидеть живого и вполне себе реального единорога? Да никогда.
— Доченька, — меня резко выдернуло из размышлений.
— Да, отец, — не знаю, как я там должна была отозваться, но взгляд не хотел отлипать от единорога.
— Теперь, возьми нож и убей его, — мне протянули орудие и указали пальцем на красавца в центре комнаты.
— Никогда, — меня почти подбросило к потолку, от возмущения.
— Дочка! — настойчиво ткнул отец в единорога.
— Он живой и у него есть семья, и вообще, как можно трогать таких красавцев?! — теперь, уже я ткнула пальцем в прекрасного и статного коня с рогом посередине лба.
— Выбор сделан, — объявил Король, а у меня перед глазами померк свет.
Все медленно начало приходить в норму. Экран потух и свернулся, рассыпаясь радужной пылью из стекла и трансляции. Вся эта радуга, упала на пол, возвращая мне девушку. Хорошо хоть, она не тут, а только мозги ее, едва не закипели от всего происходящего за этими прозрачными гранями.
Зато, я наконец-то поняла, почему ей досталось именно Фэнтези. В качестве платы, с нее возьмут человечность. Ее, она продемонстрировала с лихвой и теперь, книги не постесняются высосать все, до последней крошки. Неприятная, конечно, ситуация, но не самое смертельное, что могли забрать. Вот когда отнимают любовь или сострадание, куда опаснее, чем человечность. Она могла и не потребоваться, в принятие важных решений.
Взглянув в растерянное лицо, я с сожалением поняла, что возможно, не лучший выбор для конкретно этого экземпляра. Только меня, тут точно не будут спрашивать. Все решают только книги и от их выбора зависит, по какой дорожке потопает сей странный экземпляр.
— Это к чему относилось? — на меня смотрели с настороженностью и непониманием.
— Проверка твоей человечности, — равнодушно отозвалась. — У книг своеобразный юмор.
— Хорошая проверочка, — скривилась та. — А единорог был живым?
— В этом мире, даже мы не можем считаться живыми, — спокойно пожимаю плечами.
— Жаль, я уже подумала, — она тяжко так вздохнула, — что они на самом деле существуют.