— Я даже не ожидала такого эффекта, — я довольно откинулась на спинку стула, — по твоим бумагам у меня тоже есть новости.
Протянув Аре письмо от Герцога Фрихта, откинулась на спинку кресла и задумалась о драке. Это уже попахивает полноценной ненавистью друг к другу, а не конфликтом мелкого масштаба. С Маршалам я живу через комнату, а вот Виктор теперь сделает все, чтобы, как можно чаще, я привлекалась к расследованию убийства. В этой сфере ему даже Король не сможет сказать что-либо поперек.
— Воспоминания и приказы подойдут? — из размышлений меня выдернул голос служанки.
— Воспоминания нет, — я отрицательно мотнула головой, — их можно скомпрометировать, а вот приказы на бумаге, да.
— Тогда ложитесь спать, леди, — она мельком взглянула на часы, — уже полночь. Завтра все, что имеется я принесу.
— Ара? — в дверях окликнула ее. — Про Колина что-нибудь слышно?
— Не волнуйтесь, — она мне улыбнулась, — он всего лишь уехал в крайние земли на рассуд местной знати.
— Вот же! — ругнулась сквозь зубы я.
— Что-то случилось? — девушка напряглась.
— Все завтра, — я махнула рукой, — иди отдыхай.
Девушка скрылась за дверью, а я еще полночи сидела и думала о сложившейся ситуации. Смерть не объявили, праздник продолжили, и с каждой новой мыслью, становилось все более жутко. Самые честные и идеальные маги — одно гнилье. С такими мыслями не заметила, как уснула прямо в кресле.
Неделя растворялась в череде подготовительных мероприятий. Первые два дня пролетели почти мгновенно. Мой персональный ад закручивался все сильнее. Вереница горничных, портных, придворных, декораторов и прочих, и прочих. С пеной у рта почти шесть часов я стояла над душой у королевского портного, контролируя работу над платьем, когда первая основа была готова, продемонстрировала Королеве, та пришла в восторг. После сорока минут восторженных воплей, смогла, наконец-то, покинуть затхлые мастерские.
Декораторы тоже не горели желанием сдаваться без боя, и почти двое суток шла негласная война между ними и мной. На их мелкие пакости, я отвечала со всей доступной мне магической мощью, на третьи сутки они смирились, но охрану с зала я все же не сняла. Мало ли!
Третий день так же ознаменовался походом к Виктору. К моему глубокому удивлению, весь разговор прошел только в разрезе военного рапорта, ни заигрываний, ни шуток, только сухая речь и деревянные движения. Раскланявшись и распрощавшись, я в полном смятении покинула его кабинет.
