400 вопросов и ответов о вере, церкви и христианской жизни | страница 6
Правда ли, что вера в существование диавола есть свойство некритического мышления, как утверждалось, к примеру, в комментарии к социологическому опросу, напечатанному в «НГ-религии»?
Может быть, и некритического. Однако несомненно, что с самого начала бытия Церкви и уже в Ветхом Завете неотъемлемой частью христианского мировоззрения было осознание зла не просто как умозрительного и абстрактного начала, но как реальной силы, действующей в мире, воплощенной в конкретных личностях мира видимого и невидимого, — силы, к борьбе с которой призваны все христиане, более того, все люди доброй воли, причем цена победы в этой борьбе — спасение души человека и утверждение в этой жизни правды Божией как начала Царствия Небесного. Это может не нравиться социологам от агностицизма и религоведам от кафедры научного атеизма, но, как точно заметил один из богословов нынешнего столетия, в существовании вечной жизни можно сомневаться только до конца жизни земной. От себя добавлю: в существовании диавола, увы, тоже. Иное дело, что в нынешней ситуации постсоветского религиозного одичания множество людей кинулось от одной крайности к другой, ничуть не лучшей: от бытового атеизма — к бытовому же магизму во всем его разнообразии. Очевидно, что лукавый решает здесь две противоположные задачи с единой целью: или чтобы люди в него не верили (а попутно не верили и в Бога) или, уж если их нельзя отвести от веры в Бога, сместить внутренний ориентир духовной жизни на веру в инфернальное.
Считается, что Бог везде и во всем. Значит, и во всех людях, и в самых грешных?
Еще Ефрем Сирин говорил о том, что подлинный подвижник веры простирает свою любовь, которая есть любовь-жалость, на всю тварь, на всю вселенную и объемлет ею не только благих и добрых, но и врагов истины. Такая любовь означает твердое желание спасения для каждого человека, и именно она должна быть мерой нашего уподобления Иисусу Христу. Ведь Бог послал Своего единородного Сына в мир, дабы всякий верующий в Него не погиб, а имел жизнь вечную. Этот Божественный план Пресвятой Троицы — спасение мира — предполагает и наше участие в нем молитвами, делами, сердечным расположением к окружающим людям. Но этот план не подразумевает духовного диктата, насилия. Просто есть те, которые его принимают, и те, кто его сознательно, свободным волеизъявлением отвергают.
Сегодня среди православных верующих, и особенно среди православных интеллигентов, становится популярной идея о всеобщем прощении. Мол, раз Бог милостив, то как Он может допустить, что кто-то будет мучиться в аду? И если мы прощаем своим близким, неужели Бог не простит грешников и обречет их на вечные муки?