400 вопросов и ответов о вере, церкви и христианской жизни | страница 13
В Евангелии говорится, что люди в раю будут, как Ангелы. Это означает, что с теми, кто спасется, произойдет преображение человеческой природы?
Вы не вполне точно цитируете. Господь не говорит, что люди будут ангельской природы. На вопрос саддукеев о воскресении, в которое они не верили, Он отвечает, что праведники после смерти не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как Ангелы на небесах (Мк. 12, 25). Это не означает, что человек отрешится от собственной плоти. Напротив, христианская вера учит, что на Страшном суде в человеке вновь соединятся его телесный состав и его бессмертная душа. И тело человека будет таким, каким оно было до грехопадения Адама, то есть не подверженным страстным навыкам и не связанным никакими животными инстинктами и физиологическим возобладанием. В Царствии Небесном в человеке восстановится иерархическое устроение: душа станет главной, а тело естественным соработником, не бунтующим против нее. Люди соединятся с Богом и друг с другом в Боге и не лишатся собственной личности и возможности пребывать с теми, с кем добро прошли свой земной жизненный путь. При этом между ними не будет того специфического тяготения, которое противопоставит их всей совокупности иных творений, как то часто бывает на земле. Один из святых отцов Церкви говорит, что пристрастная любовь к одному непременно означает оскудение любви к другому. Так бывает на земле, но не так будет там, где Бог будет всяческое во всех (1 Кор. 15, 28).
Почему для христианства неприемлема идея реинкарнации, или перевоплощения?
Учение о перевоплощении, круговороте времен известно давно. В разных формах и вариациях оно существовало и в Египте, и в Китае, и в античном язычестве, и отчасти в античной философии, к примеру у пифагорейцев, но особенно оно было развито в восточном язычестве и индуизме. Отсюда оно было заимствовано буддизмом и целым рядом других восточных религиозных течений, откуда перекочевало в теософские и антропософские концепции XIX и XX веков. И всегда, начиная с учения гностиков второго столетия и вплоть до псевдорелигиозных направлений Елены Блаватской и Елены Рерих, Церковь по отношению к ним имела ясно выраженную позицию, которая заключалась в принципиальной несовместимости идеи реинкарнации и христианского мировоззрения. Если восточные религии, да и античность, смотрели на тело человека как на нечто второстепенное, как на темницу для души, откуда она жаждет освободиться и вырваться, то христианство смотрит на человека как на образ и подобие Божие в его всецелом духовно-телесном единстве. Личность человека не распадается на высшее начало — душу и низшее — тело, которое якобы само по себе не имеет никакой ценности. Для Бога важен всецелый человек. Не только его невидимая душа, но и телесный состав, столь же уникальный и неповторимый, столь же несущий в себе черты образа и подобия Божия, сколь уникальна и неповторима она сама.