— Да вы мне и так уже верите, — отмахнулась Элле. — И я тоже до сих пор не понимаю, зачем ему это было нужно.
— Все это здорово напоминает гномеопатию, — вполголоса проговорила принцесса. — Ну, что вы так смотрите? Да, пока вы тут за трон боролись, я книжки читала. Во дворце хорошая библиотека, очень рекомендую.
— На что-на что это похоже? — переспросила Королева.
— Гномеопатия. Довольно редкая и незаразная болезнь, при которой у больного стремительно портится характер, а хитрость возрастает — ну, как у гнома. Такой больной не может не делать гадостей другим, даже в ущерб собственным интересам и против всякой логики, особенно если окружающим, по его мнению, хорошо живется. Заканчивается все обычно тем, что больной умудряется перехитрить сам себя, и его либо казнят, либо изолируют.
— А вылечить это можно? — полюбопытствовала Элле.
— Не знаю, обычно никто не успевал этим заняться. Но если его поселить в одной из здешних пещер, я смогла бы понаблюдать и сказать точно…
— Убью, — пригрозил Дракон. — Барышни, вы не о том думаете. У вас войска на границе, а вы тут играете в лечится-не лечится. Вам не кажется, что надо уже куда-нибудь убрать вашего мага, больного или здорового, и наконец-то посадить на трон кого-нибудь, кто быстро наведет порядок?
— Только не меня, — хором сказали барышни и напряженно уставились друг на друга. Назревал очередной конфликт.
Не счесть алмазов в каменных пещерах, не счесть жемчужин, речных и морских, выкупленных гномами у Тридесятого царства и Морской Державы за золото и сладости. Не счесть желающих посетить эти пещеры и унести оттуда хоть несколько жемчужин в кармане. Все равно же никто не хватится — разве сосчитаешь такое богатство! Но гномы считали. Гномы точно знали, что и где у них лежит и сколько его. Каждая жемчужина, каждая крупица золота, каждая монета, каждый мелкий камень были пронумерованы и внесены в список — огромную книгу, испещренную крохотными цифрами и буквами. Потому что больше драгоценностей гномы любили только работу и порядок.
Должность составителя книги была одной из самых почетных и самых тяжелых в гномьей общине. Книжники быстро, всего за каких-нибудь сорок-пятьдесят лет теряли зрение, но до конца жизни могли на ощупь узнать любой камень и назвать его номер и место, где камень должен лежать.
Были времена, когда гномы никого не пускали в свои пещеры. Это ведь проще, чем оплакивать потерю драгоценности, снаряжать поиски, охотиться за вором. Но потом они вдруг стали пускать в пещеры тех, кто приходил туда по делу: торговцев, послов, поэтов, магов, художников, приезжавших за товаром, вдохновением и амулетами. И мага из Тридевятого царства они тоже пустили. Он был скорее шарлатаном, чем магом, потому как знал всего двенадцать заклинаний и штук тридцать рецетов зелий, а его предсказания и вовсе не сбывались бы, если бы он лично не прикладывал руку к исполнению каждого из них. И больше всего на свете он хотел жениться наконец на Королеве, стать богатым и никогда больше не заниматься своим дурацким ремеслом. Но гномам было, вообще-то, все равно, кому продавать амулеты, а биографии визитеров они собирали скорее из любви к порядку.
