Это действительно оказалось приятно. И Элле действительно понравилось, как и обещал маг. Ей очень понравилось, когда другие люди не смогли так просто командовать ей, не смогли больше ничего ей запретить, а уж когда они сами начали слушаться ее, она пришла в восторг. Элле была благоразумна. Она пользовалась своей обретенной свободой с большой осторожностью, лишь чуть-чуть расширив рамки дозволенного ей ранее. Другие книги, другое, более вкусное меню, прогулки чуть подальше и чуть подольше, пара подруг. Ни один сторонний взгляд не заподозрил бы, кто отныне управляет в этом доме.
Маг научил ее нескольким заклинаниям и дал рецепт пяти действенных зелий. Родных она опаивала осторожно и изредка, зная от мага, что зелья могут повредить и здоровью, и рассудку, и предпочитала обходиться заклинаниями. Совсем по-другому она повела себя с супругом, когда вышла замуж. Ему она подливала снадобья в каждую порцию еды, не опасаясь ни передозировки, ни последствий. Ей просто не было его жаль. А еще ей было очень приятно видеть, как он делает то, что ему не нравится, по ее приказу. Как он сидит дома один, когда все его друзья собираются на охоту, как он ищет для нее новые заклинания в библиотеке, как уговаривает Королеву казнить его сестру. Впрочем, до казни принцессы она сама не додумалась бы: это была та цена, которую маг назначил за обучение самой Элле — за то, чтобы он занимался с ней магией, а не астрономией, которую оплатила ее семья. В тот момент за возможность самой распоряжаться собственной жизнью и никого больше не слушать она вполне готова была пообещать ему это.
О том, что это всего лишь первый пункт из целого списка требований, она узнала несколько позже. Хотя, вообще-то, могла бы и догадаться: маг, делающий почти доброе дело за одну-единственную услугу, — это странно. Но об этом Элле тоже узнала позже.
— А я-то все думаю: и что это ты совсем за дочь мою не переживаешь? — задумчиво произнес Господин Главный Визирь. — Ты же сватался к ней не раз, а тут вдруг спокойно отправил к дракону. Странно, да?
Придворный Звездочет растерял значительную часть своей самоуверенности и затравленно смотрел мимо Визиря, в угол комнаты, туда, где стояли, перешептываясь, Изольда с Рыжиком, оба в человеческом обличии.
— Странно, говорю я, — повысил голос Визирь. — Значит, ты решил, не получив мою дочь по-хорошему, заставить меня отдать ее тебе обманом? Хитро. Но глупо. На что ты рассчитывал? Тебе бы пришлось всю жизнь лгать и прятаться — чего хорошего в такой жизни?
