Воспоминания — все, что у него есть. Восемь дней съемок в замках Чехии. Каждый час — он может почти точно разложить их раскадровку. Вышли отличные фотосеты, заказчик остался очень доволен. Только в его памяти остались совсем другие картинки.
В замке Чешский Штернберг окна их комнат случайно оказались напротив, всего метрах в пяти через узкий внутренний дворик-колодец. Утреннее солнце и незакрытые шторы подарили один из самых любимых кадров. Она лежала на животе, трогательно обняла подушку, одеяло сползло, пижамная майка задралась. Перед его глазами бывали сотни и сотни моделей в самом вызывающем, откровенном, даже пошлом белье. Но ничего более красивого и возбуждающего, чем ее простые серые шорты и майка в голубой цветочек, он не видел. Задыхаясь от стыда и острого возбуждения, он прилип к оконному стеклу: две милые ямочки чуть ниже поясницы, солнечный свет позолотил нежную бледную кожу. Беззащитная, расслабленная поза — потом он долго пытался добиться такой от моделей, чтобы воссоздать этот кадр, пусть не с ней. Так ничего и не вышло.
Когда Людмила согласилась поехать, он чуть не прыгал от радости, как мальчишка. Столько безумных надежд! Каждую свободную минуту он старался быть рядом. Вдыхал запах ее духов — терпкий, свежий и чуть горьковатый, бережно касался, целовал кончики пальцев. Вглядывался в карие глаза, и сердце билось чаще, когда видел, как они темнеют. Но как только его губы требовали большего, а руки ласкали решительнее — она отстранялась. Будто окатывала ледяной водой. И он послушно отступал.
И вот теперь он или пил один в пустой темной квартире, или как одержимый рисовал, рвал рисунки, ломал карандаши и опять рисовал. Полный идиотизм.
Недопитый бокал с коньяком глухо стукнулся о паркет.
»Вытереть бы. Засохнет — фиг ототрешь», — подумал Артем, повернулся на другой бок, обхватил себя руками, прижался щекой к спинке дивана. Гладкая кожа постепенно нагрелась, стала теплой, живой. Он крепко, до цветных кругов зажмурился. Там, во сне он мог быть с ней.
»Возьми мое сердце».
Кипелов успел допеть песню почти до конца, пока Артем нащупал телефон.
— Каверин! Опять тупо пьешь один?
— Шут, иди ты…
— Не смей бросать трубку! Даю тебе последний шанс. Полчаса на душ, выпей алкозельцер, почисти зубы, чтобы перегаром не несло. В салоне тебя ждет особый клиент.
— Шут, я не в настроении.
— Слушай, — голос в трубке стал серьезным до ломоты в зубах. — Клиент хочет только тебя. Заказывает серию снимков с особой тематикой. Платит просто баснословную сумму. Если не приедешь через сорок минут — он уйдет. А ты… еще через две недели про тебя больше никто не вспомнит.
