— Смотрите сами, сенсей.
Японец подошел ближе к Лоли, оглядел со всех сторон, поворачивая как куклу, провел ладонью по спине, животу, сильно сжал грудь, от чего девушка выдохнула сквозь стиснутые зубы. Отпустил и внимательно стал разглядывать следы от своих пальцев.
— Тургор отличный, кожа плотная. Мышцы развиты идеально. И рост подходящий. Не люблю низкорослых. А шрамы…
Ямато поморщился.
— Пятнадцать лет я живу в России. Но не могу понять страсти русских к причинению боли. Они даже из благородного искусства шибари сделали наказание. Постоянно спрашивают меня на мастер-классах — почему у связанной девушки такое лицо, будто она в экстазе, ей разве не должно быть больно и страшно?
Он беспомощно развел руками.
— Не понимаю, Артем. Может, ты мне объяснишь? Откуда такая тяга к грубости и садизму?
— Не знаю, сенсей. Я тоже не понимаю.
— Ладно, оставим философию.
Ямато еще раз обошел кругом Лоли, взял ее руки за запястья, поднял, завел за голову и соединил ее ладони за лопатками.
— Гибкие суставы. Прекрасно. Про шрамы не беспокойся. Я задумал довольно плотную вязку, ничего не будет видно. Блоки для подвеса где? И еще мне понадобится черная сетка. И, пожалуй, живые цветы.
— Я предусмотрел это, сенсей. Пойдемте, выберете сами.
Узкие губы Ямато изобразили нечто, отдаленно похожее на улыбку.
— С тобой всегда было легко, друг мой.
Японец неспешно удалился, Артем хотел было последовать за ним, но вдруг услышал тихий звук, напоминающий сдавленное рыдание и возмущенный вопль Кирилла:
— Основа! Тушь! Ну вот… все коту под хвост!
Артем посмотрел на Лоли. Девушка закусила губу, из последних сил пытаясь не разрыдаться. Но несколько слезинок проложили мокрые дорожки по щекам, что и вызвало панику визажиста.
— Что такое?
Бережно приподнял лицо девушки под подбородок, не давая ей отвести взгляд.
— Лоли? Тебе плохо? Что за истерика?
Девушка в панике беспомощно смотрела ему прямо в глаза.
— Не можешь говорить, — догадался Артем.
Она опустила ресницы в знак согласия.
— Так.
Он усадил ее в кресло перед зеркалом, не обращая внимания на страдальческий вопль Кирилла, и укрыл ее плечи одеялом, что всегда было под рукой — он часто снимал обнаженную натуру, а в студии без софитов было холодно, даже летом.
— Никто не сделает тебе больно. Ни я, ни мастер Ямато. Это не сессия. Просто позирование для фото. Ты не рабыня, не нижняя. Фотомодель. И очень красивая. Слышала? Мастер остался доволен. А Кирилл сделает тебя еще красивее, если только ты не будешь ему мешать.
