- В расчете? - Глаголев, прихватив рюкзак, открыл дверцу.
- О чем речь!-вскричал Денис Робертович, вскинув руки. - Спасибо! Может, помочь чем?
- Нет, - мотнул головой Глаголев. - Езжай. Сколько сейчас, кстати?
Усмехнувшись, таксист глянул на свои часы:
- Шесть шестнадцать. Быстро мы с вами откатали, Иван Андреич. Жаль расставаться. Может, еще какой бизнесишко сладим? Может, еще какая закордонка у вас завалялась?
"Алмир! - вспомнилось Ванечке. Он огляделся по сторонам.-Нет Алмира, не пришел, мерзавец... А, все равно-поздно..."
- Поздно торговать, шеф, - сказал он. - Езжай, Денис Робертович.
- Жаль, жаль,-Денис включил зажигание, - жаль, Дядя, не раздел я тебя до отечественных плавок!
Взревев мотором, машина рванулась вперед, к Фонтанке.
Глаголев вошел в булочную.
- Серафима! Давешний опять пришел! Утрешний! Напугал-то еще всех! - в полный голос крикнула тетка из кондитерского отдела.
- Он и есть! - откликнулась вторая, из хлебного. - Опять оголодал, милок? Да и с мешком! Петровна! Марь Петровна! Идите-ка, оптовик тот самый!
Из внутреннего помещения появилась женщина в халате, с листком накладной в руке.
Глянула мельком, пожала плечами, ушла.
- Вот, граждане,-радостно комментировала тетка из хлебного,-а вы вилочками тычетесь: свежий, не свежий. Эвон как. надо брать!
"Кричи, кричи,-думал Ванечка, торопливо опуская буханки в рюкзак, - .. .семь, восемь... еще ведь и та бляшка, Денисова.. . десять... Черт, не лезет! В руку ее, одиннадцать, двенадцать. .. Все".
- Ты, милок, не корову ли кормишь? - озадаченно вопрошала продавщица. - Куда тебе столько?
Не отвечая, опять - вне всякой очереди, порождая общее негодование, ропот и толчки, протискивался Иван к кассе.
- Пожалуйста. . . - только и говорил он, - пожалуйста... ну, извините, ей-богу, нужно позарез. ..
От запаха хлеба его вдруг замутило, мелькнула мысль, что не ел он со вчерашнего вечера.
Наверное, он побледнел,
- Да тише вы, тише, граждане!-закричала продавщица. - Нужно человеку. Приличный же мужчина, видите? Чего вы так расшумелись? Не блокада же! Ты что, милок? - испугалась она, когда при этих ее словах Ванечкины глаза заволокло слезами. - Да сдачуто, сдачу возьми, тут еще прошлых твоих осталось! ..
Зажмурившись и мотая головой, выскочил Глаголев из булочной. Отереть слезы было неловко: одна рука уцепила лямку рюкзака на плече, другая прижимала к боку буханки. Глаголев кое-как проморгался, свернул в переулок и побежал, горбато и неуклюже.
