— Кроме того, что наместник — мой родной отец? Я присягал ему в верности и не собираюсь нарушать клятву, каким бы он ни был.
Пресветлая на миг отвела взгляд, как показалось Шеддерику, чтобы посмотреть на кого-то из младших сестер, устроившихся в тени у стен. Он не успел понять, на кого именно.
Да и не был до конца уверен.
— Камни теперь — забота монастыря. Если твой отец еще жив, он останется в живых, и его здоровью ничего не будет угрожать. Однако тебе придется переночевать в этих стенах и ответить еще на несколько вопросов.
— А старик?
Монахиня окинула внимательным взглядом фигуру чеора Конне и с сожалением покачала головой:
— Он принес на благие земли зачарованные саруги. Теперь он во власти Золотой Матери, и лишь на рассвете мы сможем узнать, какое решение она примет.
Шеддерик знал, что в этих стенах хранится много древних артефактов и тайных знаний, а здешние хозяйки умеют обращаться к силам, недоступным ни ифленцам, ни коренному населению Танеррета — мальканам. Что он мог возразить? Что для него самого спокойней будет, если он потащит камни через полстраны, по опасным осенним дорогам? И еще не факт, что столичные сианы смогут быстро решить проблему.
Склонился в вежливом поклоне. Но все же возразил:
— Я не смогу остаться. В гостинице ждет мой друг, он охраняет чеору та Зелден, и я боюсь, ему понадобится моя помощь.
Женщина вновь вперила в него взгляд, и Шеддерик уже был готов услышать возражение или прямой приказ остаться — но не услышал.
Она сказала:
— Золотая Ленна благодарит тебя и благословляет. Поторопись — осенью темнеет рано.
Шеддерик с облегчением покинул храм. У конюшни увидел знакомую карету. Извозчик как раз запрягал, а рядом в ожидании переминались те же самые служительницы.
Как требовала учтивость, он отвесил дамам легкий поклон. Пожилая пресветлая сестра чопорно поклонилась в ответ. Молодая…
Ее взгляд показался ему не просто ледяным. Если бы взглядом можно было убить, он был бы уже мертв.
Ну что же, такие гляделки со светлым лордом случались довольно часто. Однако в тот момент, при дневном свете, когда мысли его не были заняты ни чем другим, эти глаза и это лицо показались ему смутно знакомыми, как будто бы когда-то раньше он уже видел что-то похожее.
И это «что-то» не было связано с посольством в сопредельную державу.
Шеддерик отметил себе еще одну загадку — загадки он любил.
Монашка… — или как она там себя назвала? — все-таки первой отвела взгляд. Подхватила со старого пня свой даже на вид увесистый мешок, поспешила к карете.
