Наши женщины, кстати, теперь нас в отряде уже за двадцать, помогли мне перешить пару лифчиков, из тех, что я захватила при следующем посещении нашего тайного склада. Что сказать, конечно, с теми, что носят женщины будущего их наверняка было не сравнить, но так я раньше их не носил, то и сравнивать мне их мне было не с чем. Главное, справиться с моей уже интересно выпирающей грудью, наконец-то получилось.
Судя по ситуации, и исходя из задач, мы все мы женский пол, ходили то в брюках и сапогах, то даже в немецких форменных юбках. Их нам тоже достали разведчики. Они как-то захватили на дороге целую машину ехавшую куда-то с немецкой формой, но вот когда в лагере начали делить и разбираться, кому что достанется, то получился полный конфуз. Половина формы оказалась женской. Впрочем, если не зацикливаться на том, чья она, и спороть всякую ерунду, то сама форма как одежда, оказалась довольно удобна и ночью в ней по лесу ходить намного теплее, чем просто в гимнастёрке.
Что ещё? По-моему, я скоро полностью сольюсь со своей женской сутью, в смысле психологически. Когда прошлой осенью нашего лейтенанта привезли после очередного рейда раненым, я просто потеряла голову и сама, представьте сама, бросилась к нему и заревела как настоящая девчонка.
Такой вот подставы от своего организма я никак не ожидала. Эльвира, видя как я переживаю ранение командира, потом после операции, а вытащила она из его руки пулю и ещё из бока пару осколков, пустила меня посидеть возле моего Сёмы, сказала, что если я даже просто посижу с ним рядом, это ему очень поможет. Что я и сделала.
– А то, что ты плакала при всех, – утешила она меня потом, – так все женщины плачут, когда сильно переживают за родных людей, это нормально.
– И ещё, – ещё добавила она мне по секрету. – Весь отряд уже давно знает, как вы с ним друг на друга глядите. Это для женщины нормально, а уж любить, даже на войне, и подавно.
– Так я что, выходит, люблю его? – спросила её я.
– Конечно же, дурочка ты моя простодушная. Когда не любят, так не переживают. Ты же когда на него смотришь, так со стороны видно, как у тебя глаза звездами светятся.
Эля ушла, а я присела рядом с Семёном, и поглаживая его руку, незаметно для себя стала разговаривать и собой и с ним. Вспомнила, как мы встретились, как мы с ним разговаривали. Как он поймал меня, когда я осенью чуть не упала в овраг. О его и моих попытках выглядеть старше и взрослее. Рассказала, как однажды даже подглядывала за ним, когда он один ушёл купаться на реку, я боялась, чтобы никто к нему в этот момент не подошёл…
