В юном месяце апреле
В старом парке тает снег,
И крылатые качели
Начинают свой разбег.
Позабыто все на свете,
Сердце замерло в груди…
Песню я начал тихо, но постепенно сам стал наслаждаться ей, и голос становился все громче.
Только небо, только ветер,
Только радость впереди!
Припев же я запел в полный голос.
Взмывая выше ели, не ведая преград,
Крылатые качели летят, летят, летят.
Детство кончится когда-то,
Ведь оно не навсегда.
Станут взрослыми ребята,
Разлетятся кто куда.
А пока мы только дети,
Нам расти, еще расти.
Только небо, только ветер,
Только счастье впереди![1] Так увлекся пением, что не услышал, как открылась дверь и в палату зашла медсестра, а когда, окончив петь, обернулся, передо мной предстала моя первая публика: Ольга Павловна и ребята из соседних палат, головы которых заглядывали в дверной проем.
– Молодой человек, у Вас прекрасный голос. А что за песню вы пели? Просто очень хорошая и странно, что я ее никогда не слышала.
– Моя песня, я ее недавно сочинил, – ну вот и все мосты сожжены, и так легко это произошло.
– Даже не верится, прекрасный голос и еще талантливый поэт. А есть ли у Вас еще что-нибудь? – в голосе медсестры промелькнуло недоверие.
– Да, но их лучше исполнять с аккомпанементом, впрочем, как и эту.
– А вы и музыку сочиняете? – на лице Ольги Павловны все больше удивления и недоверия.
– Да, я с шести лет играю на фортепьяно.
– Прекрасно, у нас в ленинской комнате есть пианино, только сейчас уже поздно, а вот завтра во время обхода врача вы сможете попросить у него разрешения играть там. А сейчас, может, все же споете еще одну свою песню?
– Ну что же, дайте подумать, какую.
– У Вас их много? – голос медсестры аж повысился от удивления.
– Ну уж не две точно, но спою я сегодня еще только одну, а вот завтра, если доктор разрешит, исполню побольше, – решил сразу предупредить, чтобы не просили еще спеть.
Я решил ничего не придумывать и продолжить петь из электроника.
Над нами солнце светит – не жизнь, а благодать,
Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять,
Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, –
Мы маленькие дети, нам хочется гулять.
На последних словах куплета подмигнул ребятам, которые уже вошли в палату.
А нам говорят, что катет короче гипотенузы,
А я говорю вам – хватит, устал я от этой обузы.
Па-ра-па-ра-ра па-ра короче гипотенузы,
Па-ра-па-ра-ра па-ра устал я от этой обузы.
Ах, встать бы на рассвете, убрать бы в стол тетрадь,
Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять,
