– Теперь только бы сесть! – захрипел от усилий, прилагаемых для удержания поврежденного звездолета в повиновении, Марк Элтон.
– Только бы сесть! – повторяла Мирослава за ним, как заведенная.
– Прижмись головой к спинке кресла! Крепче! Держи-и-и-ись!
Мира открыла глаза, когда ее опускали на поверхность неизвестной планеты. Нет, Элтон говорил, что это должен быть Картруз, но лично ей ничего о такой не было известно. Она разомкнула веки и заметила рядом со щекой красную траву. Та смотрелась необычно и как-то зловеще. Ох, не к добру их сюда занесло! А тут еще перевела глаза на Элтона, и оказалось, что у него было сильно разбито лицо. Вон, из рассеченной брови бежал целый ручеек крови.
– Вы ранены! – попыталась немедленно приподняться.
– Тихо! Все ерунда. Лежи спокойно. Я должен тебя осмотреть. Что-нибудь болит? А так? Пошевели стопой. Теперь смотри на мою руку. Вроде, все нормально. Оставайся пока лежать, а мне надо вытащить и осмотреть Беки.
Пока он спускал на ту же траву из разбитого звездолета стонущую Ребекку Томсон, Мирослава попыталась сесть, и ей это удалось. Но осмотр местности привел к тому, что ей тоже очень захотелось застонать. От предчувствия, что здесь их ничего хорошего не ожидает. И как иначе? Кругом, сколько глаз видел, простиралось что-то вроде болота. А они оказались на округлом островке метров шестьдесят в диаметре. В центре дымился завалившийся на один бок звездолет, чуть выпуклую к центру почву покрывала трава мерзкого кровавого цвета до щиколотки примерно в высоту, а дальше кругом была вода, покрытая чем-то, вроде сине-зеленой ряски. Из нее пугающими уродцами там и тут торчали черные коряги, по всей видимости, все, что осталось от сгнивших в этой сырости деревьев. И запах! От него хотелось перестать дышать. Совсем. Но это никому не по силам, поэтому Мирослава попыталась заслонить нос сначала рукавом, а потом повязала на лицо свой фартук.
– Дай сюда! – немедленно потребовала тот у нее пришедшая в себя госпожа Томсон. – Да, я про фартук тебе говорю. Отдай его мне!
– С какой стати?! – попыталась девушка огрызнуться, но потом только вздохнула, заметив, что певица собралась нажаловаться на нее Элтону, и отдала, рассудив, что он обязательно оказался бы на стороне любовницы.
А еще она пристально рассмотрела Ребекку, повязывающую себе на лицо ее фартук, и решила на ту не обижаться, а наоборот, пожалеть. Ведь женщина оказалась в таком недружелюбном, а может быть, и опасном месте в совсем неприглядном виде. На ней был надет полупрозрачный пеньюар с ночной рубашкой, в котором певица так любила расхаживать по своей каюте. Каково это было оказаться на болоте, возможно полном всяких гадов, в таком незащищенном виде? На самой-то Мирославе было надето вполне практичное платье из плотной хлопковой материи с рукавом в три четверти и длиной чуть ниже колена. На ногах тоже ладно смотрелись рабочие туфельки из плотной ткани с низким каблучком, а на хозяйке же красовались домашние шлепанцы с пуховым помпоном сверху. Много ли в таких походишь по кочкам? Ответ напрашивался сам собой. Но тут еще Мира успела немного порадоваться, и вовсе не из вредности, что ее положение оказалось лучшим, а оттого, что размер ее одежды и обуви был на полтора номера точно меньше, чем у Ребекки. Иначе…и ей представилось, как певица командовала бы теперь, чтобы снимала с себя все тряпки до единой.
