– А кстати! – оживился Элтон. – Как вы решаете проблему безопасности?
– На земле, по периметру лагеря, примерно в пятистах метрах далее крайних бараков, проходит силовой защитный контур. Он действует круглосуточно. На ночь включаем защиту и сверху. Может, знаете, что здесь много ночных… Знаете? Да, такие большие птицы. И это хорошо, что вы прилетели к нам днем, иначе…
– А что с озером? Ведь, закачка воды, так понимаю, ведется круглые сутки? – не терпелось все выяснить Марку.
– Верно. Это наша большая проблема. В озере только сети натянуты. Поэтому в воде надо быть начеку. Всякая дрянь иногда случается. И плавучая и летучая.
– Тоже птицы со стороны озера залетают? – насторожилась Мирослава.
– Нет. Имел в виду болезни, микробы, бактерии, одним словом, эпидемии. Но вы не беспокойтесь, сейчас не сезон. Лихорадка начинается со второй половины осени.
– Уф! Отлегло! – выдохнула Ребекка, внимательно прислушивающаяся к разговору.
– Но как вы с ними боретесь? – не унималась Мира. – С болезнями?
– Прививки делаем. Лекарств полный запас имеем. Рабочий график строим на сменных вахтах. Осенью заступают те, кто желает рискнуть, или те, кто уже переболел и выжил. За их работу плата, естественно, выше, хоть труд абсолютно одинаков.
– Все понятно, – поставил точку на отвлеченных темах бесед Элтон. – Когда сможем мы зарядить свой кристалл и улететь?
– Завтра, пожалуй, сможем начать процесс, а там видно будет, как дело пойдет. Посмотрим!
По реакции лорда Элтона Мирослава догадалась, что ответ его не совсем порадовал, хоть звучало все оптимистично. Только она научилась уже немного читать его настроение, вот и насторожилась. И ей очень хотелось расспросить, почему у него пролегла едва заметная складка между бровей, но никак не предоставлялась такая возможность.
– Милый! Ты какую спальню себе выбрал? – сразу же по окончании небольшой прогулки после обеда на нем повисла Ребекка и шагу ему не давала сделать в сторону.
В итоге так и увела в одну из комнат барака, велев Мирославе идти спать в любую другую спальню, а их не беспокоить. Вот так закончился этот день. Не самый худший, однако, в ее жизни. В течение него никто не напал ни с воздуха, ни с суши. А сейчас она была умыта, одета в чистое белье, накормлена, как никогда, и ее ждала настоящая человеческая постель. И можно было не волноваться за завтрашний день, наверное. Тогда, отчего такая тяжесть ощущалась на сердце? Конечно, уже начала догадываться, только упорно гнала те мысли. А все потому, что считала себя не в праве даже чуточку коситься в сторону той парочки, что уединилась в соседней спальне. Была уверена в этом, а так и возвращалась к ним мысленно. Странно это было. Больно. И непонятно.
